"И вот, на следующий, юбилейный 1988 год мне довелось непосредственно участвовать в раздаче святой воды.
Уже окончание службы не предвещало ничего хорошего. Народ заполнил храм. Знакомых лиц почти не видать, всё больше невесть, откуда взявшиеся, в основном пожилые женщины, и не уступающие им по возрасту, но почти отсутствующие представители пола, по недоразумению называемого «сильным».
К тому времени, когда священник после водосвятия вышел на амвон с крестом, чтобы произнести отпуст, в храме уже стоял гул как в ГУМе, с той лишь разницей, что в соборе он изредка перебивался злобными восклицаниями да – слава Богу, совсем редко – звоном битого стекла (какая там проповедь по окончании праздничного богослужения?!..).
На весь храм было несколько жестяных баков (самое смешное, что популярный бред о «ионах серебра» поныне повторяется атеистами и оккультистами), на раздаче у каждого стояло по два человека (впрочем, нет, один из алтарников мужественно сражался за честь бака в одиночку, с наслаждением по-свойски «строя» штурмующих его бабок). Мы с Пашей (моим сокурсником, который помог мне воцерковиться и сам уже не один год алтарничал) были поставлены вместе к одному баку.
Честно скажу, я пребывал в состоянии культурного шока. Хотя у меня за плечами было уже полгода разных инцидентов, связанных с моими обязанностями (осаживать, а если требуется, то и выводить нарушителей порядка), но такого массового бесчинства, творимого не какими-нибудь «внешними» хулиганами или сектантами – нет! – а людьми, именующими себя православными христианами, я не только не видел, но и представить не мог!
Было омерзительное чувство какого-то бесовского надругательства над святыней, кощунства. Мой старший товарищ не поддержал меня в идее не снимать крышку, пока не успокоятся. Возможно, он просто не верил, что это что-то даст, а может, привык уже к этому как к неизбежному злу, которое надо поскорей спихнуть и уйти? Не знаю, но не поддержал и всё. Пришлось раздавать воду, попутно увещевая наиболее нетерпеливых, благоговейно относиться к святыне, принимать ее без суеты и ругани.
Я уже тогда обратил внимание, что у каждого бака толпится без очереди не более двадцати пяти человек, из которых таких отморозков, которые не понимают человеческой речи, не больше пяти. Другие, примерно пятнадцать, максимум, двадцать, – это те, кто заражаются их психозом и стараются не отставать, как если бы существовала опасность, что сейчас эти «активисты» всю воду вычерпают (правда, категория жаждущих первенствовать обладает свойством периодически обновляться: откуда-то возникают новые лица, которым надо срочно и незамедлительно). А остальные люди образуют длиннющие очереди и спокойно ждут, когда рассосется эта булькающая вокруг баков биомасса.
Значит, если нейтрализовать первую категорию, остальные из «группы поддержки» легко окажутся среди благоразумных и терпеливо ожидающих своего часа. Приняв к сведению эти наблюдения, в надежде, что когда-нибудь они мне пригодятся, и удовлетворив потребности алчущих благодати, я пошел домой по крещенскому морозу. Штаны и белье можно было выжимать. Благо мороз был все же не сибирский.
Через год я на Крещение в раздаче Великой Агиасмы не участвовал, потому что уже учился в семинарии. Мой сосед по парте, сочувственно выслушав мои воспоминания, рассказал, как его духовник решил раз и навсегда проблему народного благочестия у себя на приходе. Обнаружив, что осаждающие слов не понимают, он не стал долго размышлять о своих немощах, вздыхать, что человек неисправим, да и не так уж они и виноваты, а просто взял – и перевернул бак на глазах у онемевшей паствы!.. Когда кто-то проколол тишину вопросом, типа, «ой, а как же?..», батюшка спокойно ответил, что, «а всё, в этом году больше освящения не будет»."
взято здесь http://www.pravmir.ru/vstrecha-so-svyatynej/
но примерно такое же действо на раздаче воды ежегодно к сожалению повторяется...