Форум Академгородка, Новосибирск > Проза Puzzle
Помощь - Поиск - Пользователи - Календарь
Полная версия этой страницы: Проза Puzzle
Форум Академгородка, Новосибирск > Хобби и увлечения > Наше творчество > Проза
Puzzle
Труба

1.

По выходным Чарли играл в Центральном парке. Отдыхающие семьи нравились ему больше озлобленных, торопящихся по своим делам бизнесменов, да и платили они щедрее. Кроме этого, в городской пыли и автомобильных выхлопах он не чувствовал того удовлетворения и благостного чувства спокойствия, что обычно наполняли его душу, когда он исполнял свои любимые мелодии, устроившись на дорожке в прохладной тени под деревом.
Публика, казалось, платила ему тем же- никто не уходил, не дослушав мелодию до конца, и тем более не подбросив пару монеток в распростертый у ног Чарли футляр от трубы. Некоторые стояли по полчаса, а то и дольше. Редкие просили исполнить композицию на заказ, обычно это были пожилые люди или моряки.
В тот вечер один молодой человек простоял, слушая игру Чарли, около часа, прежде чем заказал кое-что на свой вкус. Чарли честно признался, что не знает заказанной песни. Новые музыкальные веяния его не интересовали, он играл свою музыку, музыку своего поколения, и уже давно не брал в свой репертуар новые хиты.
- Хорошо,- сказал тогда парень, - А еще что-нибудь из Нила Паркера вы можете исполнить?
Чарли усмехнулся.
- Извини, сынок, я не знаю, кто такой Нил Паркер.
Парень сделал удивленный вид.
- Как же не знаете? Вы же только что исполнили одну из его композиций, - парень задумался.- “Воздух, которым я дышу”, кажется так она называется.
- Прости, сынок. Мне кажется, ты что-то путаешь, - мягко ответил Чарли, застенчиво улыбаясь,- Мелодия, которую я только что исполнил, никак не называется и я оставляю за собой право ее как-то называть, потому что это я ее сочинил.
- И как давно?
- Двадцать лет назад,- не задумываясь ответил Чарли, и улыбка исчезла с его лица- Тогда я держал нос по ветру. И если бы он…
- Нил Паркер.
- .. И если бы Нил Паркер был хоть немного известен, я бы о нем знал. Боюсь, тебе просто послышалось.
Парень сделал жест, будто преградил Чарли от посягательств на свою территорию.
- У меня три класса музыкальной школы. Я играю на фортепьяно. Хотя даже если бы у меня не было слуха, я бы мог со всей уверенностью утверждать, что эта песня принадлежит Нилу Паркеру.
Чарли понял, что спор зашел слишком далеко.
- Послушай, сынок. Давай прекратим этот бессмысленный спор. Я играю эту мелодию без малого двадцать лет. Можешь спросить любого. Поэтому нам с тобой спорить не о чем. Если моя композиция похожа на чью-то, то я последний человек, с кем об этом стоило бы спорить. К тому же я никогда не слышал о Ниле Паркере.
Парень кивнул, но в его движении читалось, как тяжело далось ему решение прекратит спор.
- Хорошо. Но вообще это странно. Нил Паркер сейчас у всех на устах, его крутят по всем радиостанциям. Его последняя пластинка- настоящий хит. Кстати, “Воздух, которым я дышу” как раз оттуда. Послушайте. Думаю, вам ее еще не раз закажут.
- Договорились, - Чарли был полностью уверен в своей правоте, и в душе смеялся над невежеством парня.- Обязательно послушаю... эту композицию.
Парень положил в футляр пару купюр, попрощался и зашагал прочь.
Чарли поднес трубу у губам, собираясь исполнить очередную мелодию.
“Нил Паркер. Надо запомнить.”

2.

Музыкальный магазин уже собирался закрываться, когда Чарли, возвращаясь из парка, решил проверить слова настырного парня.
- Извините, сэр, но мы уже закрываемся,- сказала девушка с уставшими глазами, наткнувшаяся на Чарли в дверях.
- Мне всего на пару секунд. Не могли бы вы подождать?
- Ну ладно, если обещаете долго не выбирать,- вздохнула она.
- Не волнуйтесь, я совершенно точно знаю, что мне нужно. У вас есть Нил Паркер?
- Конечно есть, хотя… его так быстро раскупают. Последняя пластинка никогда у нас не залеживается. Неделю назад был завоз. Посмотрю, что осталось.
Девушка удалилась, и через минуту вернулась с пластинкой в руках.
- Вам повезло. Это последняя,- улыбнулась девушка,- Еще что-нибудь будете брать?
- Извините, что ввел вас в заблуждение. Вообще-то я не собирался ее покупать… Я хотел только послушать одну песню.
Девушка встала в позу.
- О нет, сэр. Мы не филармония. Хотите слушать- покупайте и слушайте дома сколько душе угодно.
- Вообще-то у меня нет дома. Я ночую на улице. И граммофона у меня нет.
Обычно, когда Чарли говорил, что живет на улице, это вызывало у людей или сочувствие, или презрение, сопровождаемое угрозами выдворить Чарли при помощи полиции. В этот раз Чарли повезло.
- Простите, я не знала, - сказала девушка, опустив взгляд.- Если хотите, можете послушать пластинку у нас. Только не долго, пожалуйста. Нам правда пора закрываться.
- Большое спасибо, мисс. Мне правда надо послушать только одну песню.
Чарли прошел к кассе, где девушка поставила пластинку и опустила на нее лапку граммофона.
- “Воздух, которым я дышу”, кажется так,- сказал Чарли.
- Это моя любимая,- улыбнулась девушка и поставила лапку ближе к центру пластинки.
Через мгновение заиграла мелодия. Вступление заставило Чарли забеспокоиться- оно идеально подходило для его мелодии. Неужели парень был прав? Когда вступила труба, сомнения улетучились.
Это была его мелодия!
- С вами все в порядке?- девушка схватила Чарли за локоть, будто испугавшись, что он упадет.
- Этого не может быть…
- Чего не может быть?
- Эта мелодия, - Чарли поднял взгляд,- Это я ее сочинил. Двадцать лет назад.
- Вы композитор?
- Нет. Но…, -Чарли вздохнул, - Все когда-то бывают композиторами, художниками, поэтами… Это единственная песня, которую я сочинил за всю свою жизнь…
- Она очень красивая,- девушка застенчиво улыбнулась.
Чарли собрался сказать спасибо, но передумал.
- Кто такой Нил Паркер? Как давно он популярен?
- Совсем недавно. Стал популярным в один момент, с выходом этой пластинки. До этого был еще один альбом, но он распродается только благодаря успеху второго. Ему прочат большое будущее. Один мой знакомый считает, что Нил Паркер- лучший трубач современности. А “Воздух, которым я дышу” это просто шедевр. Я ее уже до дыр заслушала.
- А как он выглядит?
- У меня нет его фотографии… Но если хотите его увидеть, вы можете прямо сейчас пойти на его концерт. Я слышала, сегодня ночью он выступает в клубе “Дымный Пёс”.

3.

“Дымный Пёс” оказался действительно дымным. Чарли пришлось выложить за билет всю выручку за неделю. В кассе билетов уже давно не было, и ему пришлось воспользоваться услугами спекулянтов. Чарли готов был пойти на любые затраты, лишь бы увидеть Нила Паркера, которого он уже всей душой ненавидел и презирал.
Трубу пришлось оставить в гардеробе. К счастью, в полумраке клуба никто бы не разглядел поношенный костюм Чарли, поэтому он чувствовал себя свободно. Нашел место подальше от ярко освещенной сцены и стал терпеливо ждать, пока на сцене выступали не известные ему исполнители.
Долгожданное выступление Нила Паркера объявили часа в три ночи, когда Чарли уже порядком изнервничался. После пафосного, красноречивого объявления конферансье, не скупившегося на комплименты и похвалы в адрес Паркера, занавес поднялся, представив вниманию публики маленький джазовый оркестр. Под гром несмолкающих аплодисментов, на сцену наконец вышел тот, чья фигура теперь значила для Чарли так много.
Сначала Чарли показалось, что он никогда прежде не видел этого невысокого худого человека с прилизанной шевелюрой, но когда он заговорил, Чарли мгновенно его вспомнил.
Кажется около года назад судьба свела его с этим человеком. Были выходные. Чарли как всегда выступал в парке, исполняя на заказ старые мелодии. В тот день около него остановился этот… Нил Паркер и попросил еще раз исполнить мелодию, которую Чарли только что закончил. Его внешность ничем не была примечательна, и Чарли забыл бы о нем на следующий день, не закажи он одну и ту же мелодию пять раз кряду.
Чарли очень любил свое творение, и ему было приятно, когда его симпатию разделяли другие слушатели. Но этот Нил Паркер вызвал даже некоторое подозрение своим маниакальным желанием слушать эту мелодию раз за разом. Платил он очень щедро, и Чарли послушно играл.
Теперь Чарли понимал, какую ошибку тогда допустил. Нил Паркер украл его композицию, даже не потрудившись ее как-то изменить. Наверняка он полагал, что Чарли уже отправился на тот свет, и никаких проблем с правами на мелодию у него не возникнет.
- А следующую композицию, которую вы все хорошо знаете, я посвятил свому отцу. Кстати он в зале, поприветствуем его!,- Нил Паркер указал на какого-то насупленного старика за столиком у сцены,- Я тебя очень люблю, и надеюсь, ты мной гордишься. …Композиция называется “Воздух, которым я дышу”.
Зал взорвался аплодисментами, а Чарли охватил приступ гнева.
Нил Паркер поднес трубу к губам и приготовился играть. “Этот Паркер держит трубу как младенца, который может в любой момент обгадиться”, - подумал Чарли,- “А играет он как студент-недоучка”.
Но публика, похоже, так не думала.
Сердце Чарли обливалось кровью, пока он слушал, как этот негодяй исполняет сворованную у него мелодию.
Если бы Чарли обладал большей смелостью и меньшим чувством приличия, он бы прямо сейчас встал и заорал на весь зал, разоблачая Паркера на виду у всех, включая и его отца. Но он держал себя в руках, слегка оторопев от наглости этого проходимца.
Паркер закончил и публика снова отблагодарила его оглушительными аплодисментами, что было как ножом по сердцу для Чарли.
Когда Паркер удалился со сцены, Чарли тоже покинул зал.

4.

Пока Чарли забирал футляр в гардеробе, Нил Паркер, окруженный толпой поклонниц, уже успел закупорить вход в клуб. Пришлось подождать.
Когда наконец пробка рассосалась, Чарли поспешил незаметно выскользнуть наружу.
Ему не хотелось попасться Паркеру на глаза. То ли потому, что сейчас Чарли не был готов адекватно оценить степень ущерба и полагающееся за это возмещение (возмездие?), то ли потому что хотел подержать этого негодяя в неведении еще некоторое время, и затем нанести свой сокрушительный удар. Однако произошло то, чего Чарли не ожидал.
Паркер садился в машину, а поклонницы все не унимались, пытаясь разодрать кумира на сувениры. Послышалось два спуска затвора фотоаппарата.
Когда же Паркер наконец отделался от последней поклонницы, пообещав позвонить ей по оставленному номеру, Чарли имел неосторожность обернуться. Он отошел уже достаточно далеко, но и с такого расстояния Паркер, похоже, сумел разглядеть его лицо Чарли.
- Эй!- крикнул Паркер через всю улицу, спрыгнув со ступеньки автомобиля.
Чарли ускорил шаг, сгорбившись и спрятав лицо.
- Стой!- крикнул Паркер и побежал вслед за Чарли.
“Почему я от него бегу? Это он должен от меня бежать!”- подумал Чарли, но хода не сбавил, даже перешел на бег.
- Стой!- кричал Паркер на бегу, сталкиваясь с редкими в столь поздний час прохожими.
У Чарли в руках была труба, да и в свои почтенные годы бегать ему было очень сложно, поэтому Паркер скоро его нагнал.
Когда Чарли понял, что уйти от Паркера не удастся, он развернулся и описал своим футляром угрожающую траекторию перед носом преследователя. Паркер оказался слишком близко, футляр чиркнул его по щеке. От удара Паркер остановился и согнулся так, будто это было пулевое ранение. Труба вывалилась из футляра и звякнула у ног Чарли.
- Ты украл мою композицию!- гнев Чарли нашел наконец выход, он занес над Паркером свой футляр,- Ты жалкий вор и подлец! Ты украл ее у меня!
Паркер отскочил в сторону и встал во весь рост. По его щеке струилась ниточка крови.
- Выслушай меня!- закричал он на Чарли в ответ,- Я все объясню!
- Что тут объяснять?! Ты украл ее у меня! Ты вор! Эй, полиция, арестуйте этого воришку!
Но на улице никого кроме них не было.
Когда оба отдышались, Паркер рискнул приблизиться к Чарли.
- Хорошо, я признаю, что украл твою…
- Стой, где стоишь!- закричал Чарли,- Не приближайся ко мне! Я не хочу, чтобы ты украл мой бумажник!
- Очень остроумно. Как будто он у тебя есть,- ядовито усмехнулся Паркер.
- Откуда ты знаешь? Уже успел прошвырнуться по моим карманам, сучий потрох?
- Еще немного оскорблений, и мы будем квиты,- пригрозил Паркер.
- Держи карман шире! Тогда мне придется поливать тебя грязью до скончания веков.
- Отлично, можешь продолжать в том же духе! Вообще-то я думал, мы с тобой сможем договориться…
- Договориться? С ворами не договариваются, им отрубают руки. Но в твоем случае нужно будет отрубить еще и голову. Хочешь договориться? А где ты раньше был? Дождался, пока я сам об этом узнаю, и теперь суешь мне свое “договориться”!
- Я думал, песня стала настоящим хитом, и ты рано или поздно о ней узнаешь…
- Ты думал? А пойти в парк ты не думал? – сказал Чарли,- Скажи лучше, что ты не ожидал, что я еще жив. Все это время ты выжидал, пока я замерзну насмерть или сгнию, да?
- Вообще-то все это время я работал над этой мелодией. Сказать по правде, это уже не твоя песня. Я совершенствовал ее, подбирал аккомпанемент, экспериментировал. То, что она стала хитом- моя заслуга.
- Конечно! Все, что ты сделал- только нагрузил этими бессмысленными барабанами и саксофонами! Если б у тебя был слух, ты бы понял, что только ухудшил мою мелодию!
- Ты видел всю эту толпу? Они пришли послушать меня! Меня, а не тебя. Ты когда-нибудь собирал своими выступлениями столько людей?
- Я никогда не работал со студиями, -буркнул Чарли.
- Вот что я тебе скажу- если бы я не позаимствовал у тебя эту мелодию, она бы ушла вместе с тобой в безвестность. Ты дарил ее единицам, а я подарил ее миллионам. Ты должен меня благодарить, что я сделал твою мелодию популярной. Благодаря мне она уже попала в историю!
- И когда через много лет ее будут слушать, они будут вспоминать тебя, а не меня! Разве это справедливо?
- Ты сам выбрал ей такую судьбу. Перед смертью ты бы ненавидел себя сильнее, чем меня сейчас.
- Это невозможно!- рявкнул Чарли и пригрозил Паркеру трубой,- Если кто-то и может ненавидеть тебя сильнее, чем я сейчас, так это твой отец, когда он узнает, что его сын грязный вор и обманщик!
- Будь у тебя такой отец, ты бы понял мое рвение прославиться, - Паркер сунул руки в карманы.
- Я написал эту песню двадцать лет назад, и я хорошо это помню, потому что тогда я посвятил эту песню своей даме сердца. Не твоему отцу!
- Даме сердца? Она такая же помойная крыса, как и ты?
Чарли ожидал, что Паркер защитится от удара, хотя бы прикроет лицо, но он даже не вынул рук из карманов. Труба на пару сантиметров вошла в череп Паркера, надрезав его как острый нож головку сыра. Чарли никак не ожидал такого исхода. Выдернул трубу и отшатнулся.
Из широкого дугообразного разреза чуть выше лба полилась кровь. Паркер, слегка покачиваясь, поднял взгляд, достал руки из карманов и правой рукой притронулся к ране. Кровь добралась до его дорогого костюма, окрасила в красный цвет кремовую рубашку. Он судорожно закрыл глаза, тяжело вздохнул, как будто это был вздох глубокого сожаления, и упал на землю.

5.

Какое-то время Чарли просто стоял и думал, возникшее у него чувство- это сладостное чувство отмщения, или ужас человека, впервые убившего другого человека? Ему стало плохо, он что-то сказал, не отдавая себе в этом отчет, и подобрался к телу Паркера. “О Боже, хоть бы он был жив! Пусть он забирает эту злосчастную песню, но дай ему жить дальше!”- думал Чарли, пытаясь нащупать пульс,- “Пожалуйста, только не это! Он мертв”
Чарли отполз в сторону, его живот скрутило.
“Я убил человека”- вертелось в его голове. Ему казалось, что на него смотрят тысячи глаз, осуждающий шепот доносится из редеющей предрассветной темноты, а Паркер, лежащий под ночным фонарем, стал словно центром вселенной.
Чарли набрался сил, встал и отряхнулся.
“Нужно что-то делать с трупом”- трезво рассудил Чарли.
Тащить его куда-то было слишком рискованно. Никаких подходящих закоулков поблизости не наблюдалось. Если случившееся еще никто не заметил из своего окна, то это могло случиться в любой момент, к тому же скоро по улице пойдут первые утренние рабочие.
Поблизости он заметил канализационный люк, зарешеченный прямоугольной заслонкой. Отличное место для трупа, его здесь не найдут еще достаточно долго.
Чарли взял Паркера за ноги и с трудом подтащил к люку. Решетка легко снялась, и Чарли протолкнул тело внутрь.
Труп пролетел четыре-пять метров и хлопнулся об пол. Костюм Паркера не слишком выделялся в темноте, и Чарли счел это за везение. Он поставил решетку на место и принялся заметать следы.
Кровавый след тянулся от люка к лужице крови, которую оставил Паркер. У подножия здания Чарли набрал в ладони песка и присыпал им кровь. Получилось неплохо. За несколько подходов Чарли засыпал след и лужицу так, что ее будет очень сложно заметить на тротуаре.
Чарли положил трубу в футляр, и уже собрался уходить, как вдруг… услышал стон, явно доносящийся из люка.
Чарли подбежал к решетке и посмотрел внутрь.
В темноте наблюдалось какое-то движение. Похоже, Паркер был все еще жив!
Этот факт чуть не вызвал у Чарли сердечный приступ. Теперь он не мог понять, что за чувство у него возникло. Или радость, что Паркер все же жив, и его совесть чиста, или разочарование, что рана не оказалась смертельной, ведь он так удачно замел следы, избавившись от возможного преследования.
Стон Паркера плавно перерос в вопли. Он орал что-то нечленораздельное, будто он спит и ему снятся кошмары. Похоже, труба вошла достаточно глубоко.
Чарли не мог бросить его просто так. Или нужно было убедиться, что бедняга уже не представляет опасности, и не сможет обвинить Чарли в нападении. Или необходимо было добить его.
Вопли звучали все громче и все устрашающе. Чарли решил, что последний означал “Я убью тебя”, что значило вменяемость Паркера, а следовательно и необходимость его добить. Но как? Не спускаться же туда!
Тротуар был выложен из прямоугольных плиток, довольно увесистых с виду. Чарли попытался отколупать одну из таких плиток. Он изодрал пальцы в кровь, прежде чем она поддалась. Весила она не меньше килограмма, к тому же у нее были довольно острые края.
Чарли отодвинул решетку.
Внизу можно было разглядеть лицо Паркера. Да, он смотрит вверх! Спекшаяся кровь залепила ему глазницу, и он стал похож на одноглазого пирата. Увидев Чарли, Паркер завопил еще громче, вытянув вверх руку с растопыренными пальцами.
Не долго думая, Чарли со всей силы запустил плитку прямо ему в лицо.
Плитка не достигла цели, угодив Паркеру в руку и сломав ему три пальца. Теперь его пятерня походила на осьминога с обвисшими клешнями. Парочка пират и осьминог заставила издать Чарли истеричный смешок.
Необходимо было больше плиток, благо теперь Паркер не мог особо защищаться.
Вторая плитка далась легко. Чарли оторвал еще три и собрался уже вернуться к огневой позиции, но вдруг заметил движущийся объект в конце улицы.
Небо уже достаточно посветлело, благодаря чему Чарли понял, что это полицейский, совершающий утренний обход. Очень некстати!
Чарли пришлось бросить плитки и поспешить поставить решетку на место. Полицейский был уже достаточно близко, чтобы разглядеть его за странным занятием, но еще не так близко, чтобы слышать ужасные вопли Паркера.
Бежать не было смысла. Его недавний забег показал, какой из него бегун.
Чарли ничего не оставалось, кроме как заглушить Паркера своей трубой.

6.

Когда полицейский подошел к Чарли, тот уже был на середине композиции. Играл он громко, чтобы быть уверенным, что крики Паркера не достигнут ушей полицейского. Исполнял он “Воздух, которым я дышу”, потому что это было первым, что пришло ему на ум, и единственным, что он был в состоянии исполнять в данный момент.
Полицейский как назло остановился и стал слушать.
Чарли стоял прямо на решетке, футляр лежал в паре шагов от него.
- А вы ранняя пташка!- сказал полицейский с улыбкой,- Все спят, а вы уже играете.
Чарли сделал как можно более добродушное выражение лица, но не прекращал играть. Это должно было показаться странным, но не более странным, вероятно, чем крики из канализации, поэтому Чарли продолжал играть. “Только бы он не попросил прекратить игру из-за столь раннего времени, когда горожане все еще спят”, подумал Чарли.
Но полицейский похоже не собирался этого делать.
Однако и уходить он не собирался.
Чарли закончил мелодию и тут же, не останавливаясь, начал ее с начала. Он надеялся, что это заставит полицейского уйти, но этого не происходило.
“Уходи, не стой тут!”- по себя умолял Чарли.
Вопли из канализации не прекращались. Тонкий слух Чарли позволял это слышать.
Чарли выдувал в трубу все легкие, чего еле-еле хватало, чтобы заглушать Паркера.
Полицейский наконец пошел дальше, и Чарли уже почти успокоился, но тут из-за угла вывернула группа рабочих, видимо возвращавшихся с ночной смены. Только их тут не хватало!
Пришлось дожидаться, пока пройдут и они.
Чарли стал играть чуть потише, чтобы проверить, жив ли еще Паркер, или полученные раны сделали свое дело?
Но Паркер похоже не собирался сдаваться, все еще издавая что-то среднее между угрозами и мольбой о помощи.
Рабочие приблизились и остановились послушать. Только не это!
Чарли пришлось снова играть громко, потому что они стояли уж очень близко.
Похоже репертуар из одной-единственной песни нисколько их не смущал. Один из рабочих стал прищелкивать пальцами в такт мелодии, остальные просто кивали и притопывали.
Чарли в который раз пришлось начать песню заново, при этом он все еще мог слышать вопли снизу.
Рабочие кинули по монетке и собрались уходить, но тут откуда ни возьмись возникли две женщины с корзинами, которых тоже привлекала труба Чарли.
“Этому не будет конца”- понял Чарли.

7.

Утро вступило в свои права, по улице расхаживал народ, открылись магазины.
Чарли играл все это время без остановки. Одну и ту же мелодию.
Ему уже еле-еле хватало легких, чтобы заглушать Паркера, который все никак не умирал.
Чарли чувствовал, что его голова превратилась в большой бубен, в который со всей дури колотят. Его сердце бешено стучало, а сознание все сильнее затуманивалось.
В добавок ко всему выглянуло солнце и стало светить ему прямо в глаза, а сойти с места он не мог.
Обступившая его толпа только нарастала. Возможно, их привлекал “Воздух, которым я дышу”, а может и его ужасный вид.
Его лицо уже имело багровый оттенок, вены проступили так сильно, что его голова стала напоминать кочан капусты.
Он пытался закрыться от солнца своей же трубой, но глаза его все равно уже ничего не видели. Все, на что уходили сейчас его силы- это мелодия, которую он как заводной исполнял снова и снова.
В голове со скоростью света мелькали мысли. Некоторые не такие уж и бредовые- “Дождусь, когда народу станет достаточно много, и прекращу играть. За аплодисментами они все равно не расслышат его крики, а там и мой след простыл”.
Его сердце словно запертый в чулане дебошир долбилось на волю, звоном отдаваясь в ушах. Пот лил с него градом.
А Паркер все не прекращал орать.
- Почему он играет одно и то же?- раздавалось в толпе, вперемешку с сомнениями в его вменяемости,- Извините, вы не можете сыграть еще что-нибудь?
Чарли не обращал на них внимания. Он чувствовал, как его жизненная сила постепенно покидает тело через трубу.
“Это моя лестница в небо”- перекатывалось в его пустой голове.
Мелодия становилась все более неразборчивой.
Чарли не хватало воздуха, он задыхался, но не опускал трубы.
Его легкие казались ему одной большой раной, на которую с каждым глотком воздуха обильно сыплют солью.
Его губы онемели и стали частью трубы.
Он прислушался.
Тишина.
Паркер уже не орал.
Окружившая его толпа замерла в немом ожидании.
Чарли выдул заключительную ноту, унесшую последнюю каплю жизни из его изнеможенного тела.
Люди молчали.
Труба звякнула, выпав из его руки.
Чарли стоял только потому, что в последний момент, когда он еще был жив, он стоял на ногах.
Последняя мысль, когда он еще был жив, была "Нил Паркер мертв!"
Тело Чарли упало на тротуар.
Толпа сомкнулась над ним.
Кто-то стал звать врача.
Но Чарли этого уже не услышал.
Не слышал он и разговора двух мальчишек:
- А что за мелодию он всё играл?
- Это же “Воздух, которым я дышу” Нила Паркера, дурья твоя башка!
Kvega
Не осилила. Но зачем ещё одна тема? У вас, кажется, уже есть тема "Плита".
sk8
Очень понравилось. Просто очень.
Замечательно.
СеР@фИмК@
Этот рассказ мне больше понравился, чем "Плита". Завораживает и заставляет сопериживать.
Kvega
Теперь прочитала. Действительно, намного лучше Плиты.
Puzzle
Хотелось бы услышать мнение более взрослой аудитории. Если она сюда заглядывает.
Nemo
Этот рассказ понравился. Понравился своей законченностью - есть завязка, развитие сюжета и развязка, есть о чём подумать и есть мысль, которую вы хотели донести, мысль эта ясно читается (всего перечисленного мне в "Плите" не хватало - она как-то мне показалась похожей на послеотбойную страшилку из пионерлагеря). Читается вещь легко и на одном дыхании.

Есть конечно шероховатости в грамматике и употреблении слов, но в целом очень даже хорошо...

У вас несомненно есть стиль, чувство слова и фантазия - пишите ещё.
Abr@c@d@brA
Хороший рассказ. Понравилась сюжетная задумка, изящный ход.

А вот язык суховат, похож на перевод английского рассказа. Но в произведениях такого типа это не главное. supdup.gif



Puzzle
Мясорубка


Полиция прочесывала лес. Одна из собак напала на след, потащив за собой кинолога в заржавелую трубу, образовывавшую вход в какую-то пещеру. Собака остановилась на входе и стала лаять внутрь. Лай отдавался эхом. Кинолог отстегнул собаку от поводка, и та с визгом умчалась прочь. Кинолог достал фонарик и посветил внутрь трубы. С потолка капала вода, стены обросли водорослями и мхом, на полу валялся всякий хлам. Кинолог шагнул внутрь.

Через несколько метров труба закончилась, и начался коридор, который позволял разогнуться во весь рост. Свет фонарика терялся в темноте прохода. Запах гнили и сырости заставили кинолога достать платок и дышать через него. В какой-то момент кинолог засмотрелся на потолок, и не заметил, как наступил во что-то мягкое. Он опустил луч фонарика себе под ноги, и его взору предстала громадная куча фарша.

Детектив Фокс, специалист по преступлениям, совершенным с особой жестокостью, был вызван лично начальником следственного управления полиции. Уже который месяц бессонница спасала его от ночных кошмаров, а лошадиные дозы спиртного спасали его от бессонницы. Начальник, прячась в полутьме своего кабинета, кратко пояснил суть дела- две недели назад десятилетний обитатель приюта пропал без вести, пять дней назад была подключена полиция, вчера кинолог нашел останки ребенка в двух километрах от приюта. Тело, по всей видимости, было пропущено через мясорубку.

Причем не только тело. Помимо волос, внутренних органов и костей, специалисты извлекли из фарша лоскуты предметов одежды и летние ботинки, по которым сироту должна была опознать полиция. В лаборатории Фокс узнал, что тело было пропущено, вероятно, через промышленную мясорубку с крупной решеткой. ”Нам повезло, что в этой дыре не оказалось крыс, иначе мы бы остались с носом”- сказал лаборант Фоксу.

В дыре крыс действительно не оказалось. А вот насекомых было предостаточно. Вокруг фонарей, что установили на месте находки, кружились полчища бабочек. Одна из них даже уселась Фоксу на руку. Кроме измельченного тела специалисты больше ничего не нашли. Ни следов, ни отпечатков. Каким образом фарш был сюда доставлен? Специалисты обещали поработать над этим вопросом. Фокс направился в приют.

Жертву звали Дэнни. Обитателей приюта успокоили, сообщив, что Дэнни нашли в другом городе на вокзале, где он занимался попрошайничеством, и теперь его определили в другой приют. Но видимо не все так легко поверили. Рыжий пацан, сидящий верхом на заборе, встретил Фокса вопросом, ”Вы нашли т-того, кто сделал из Д-дэнни начинку для п-пирога?”. Фокс не любил детей. ”Все улики указывают на настоятельницу вашего приюта”. Фокс демонстративно достал пистолет и перезарядил его - ”Кстати, где она?”

Рыжий пацан убежал, указав на дверь кабинета настоятельницы. Она оказалась миловидной дамой средних лет с шевелюрой в форме улья. Интенсивно зевая, Фокс сократил ее потенциально обширный экскурс в историю приюта, до маленького эссе, которое оказалось безобиднее истории улицы Сезам. Никакого кровавого прошлого, никаких скелетов, замурованных в стенах, никаких трагедий или скандалов. Дэнни же был послушным ребенком, никого не трогал, в драки не лез. Любил бабочек.

Разговор прервал телефон Фокса. Полиция еще вчера догадалась найти всех владельцев промышленных мясорубок в округе. У большинства было алиби, или их мясорубки в предполагаемый период простаивали. Осталось наведаться еще к одному владельцу, живущему на ферме, не так далеко от приюта. Судя по располагаемым документам, хозяин фермы разводил скот, и примерно год назад приобрел для хозяйственных нужд крупногабаритную мясорубку. Фокс решил взять это задание на себя.

Посигналив из машины, Фокс вынужден был перемахнуть через забор, не дожидаясь появления хозяина фермы. Повсюду виднелись следы забитого скота- на длинный шест надет потрескавшийся коровий череп, на заборе сушатся телячьи шкуры, у собачьей конуры валяются обглоданные кости, хотя самой собаки не видно. Электрический кабель вел от основного дома к большому сараю, у которого было сосредоточенно особенно много субпродуктов. Через щелку можно было разглядеть только покрытые жиром котлы, поэтому Фокс поддел замок ломом, который нашел рядом, и зашел внутрь.

Мясорубка стояла в центе сарая, окруженная тарами с костьми. Фокс сфотографировал решетку мясорубки, слой пыли на выключателе, заглянул внутрь. В зубьях измельчителя застрял какой-то странный предмет, который, видимо, не поддался яростному напору электромотора. Фокс достал его- это был кусок резины. ”Подошва ботинка”- мелькнуло в голове Фокса. ”С каких это пор коровы носят резиновые калоши?”

”Что вам здесь нужно?”. Фокс обернулся. На пороге стоял косматый мужик с ружьем. Пришлось показать значок и извиниться за сорванный замок. Мужик опустил ружье. ”Я смотрел ящик. Я знал, что рано или поздно вы ко мне придете”. ”Потому что у вас есть гигантская мясорубка?”. Мужик покачал головой- ”Потому я чувствую себя частью… этого. Еще задолго до случившегося”. Мужик присел. ”Полгода назад пропала моя собака. Я никак не мог ее найти. И вот однажды наткнулся на кучу фарша под домом.”- глаза мужика заблестели,- ”Я понял, что это моя собака. Кто-то скрутил ее в мясорубке и подбросил мне под дом.”

Фокс не стал спрашивать, каким образом в мясорубку попал кусок подошвы, но мужик сам ответил на этот вопрос, сказав на прощание- ”А свою мясорубку я с тех пор использую только для утилизации мусора”. Фокс все же решил отправить находку на экспертизу, как и фотографии самого агрегата.

Ночью Фоксу снились кошмары. Он стоял в лесу, прямо перед той трубой, и никого вокруг не было. Кто-то звал его из трубы. Он шел на зов, забирался в трубу и шел по коридору. Внутри было светло. На том месте, где была куча фарша, сидел ребенок, спиной к входу. Фокс собрался к нему притронуться, но тут со стороны входа раздался характерный звук, с каким мясорубка поглощает куски мяса. Причем такой громкий, что Фокс подскочил как ужаленный. Сзади никого не оказалось, но когда Фокс обернулся, на месте ребенка лежала куча фарша.

Разбудил его звонок настоятельницы приюта. ”Вам лучше увидеть это своими глазами”- после таких слов Фокс просто не мог не давить на газ что есть мочи, пока не оказался у ворот приюта. ”Сегодня утром после подъема один из наших детей остался лежать в кровати. Сначала мы подумали, что он спит, но когда одернули одеяло…” В спальне на пятьдесят человек уже была полиция. Все постели кроме одной были убраны. На последней лежал предмет, формой напоминавший спящего ребенка, укрытый одеялом, местами пропитавшимся кровью. Матрац тоже пропитался кровью, и под кроватью уже набежала багровая лужица. Фокс аккуратно снял одеяло. В волокнах перетертой плоти можно было разглядеть рыжие волосы.

”Кто-то свободно проникает в наш приют и наглым образом совершает это ужасное преступление- как теперь мы можем гарантировать безопасность наших детей?”- настоятельница не могла найти себе места- ”Вы должны немедленно найти этого… сына Сатаны!”. Полиция установила, что убийство произошло ночью, когда все спали. ”Этой ночью был ли в приюте кто-то посторонний?”- спросил Фокс. ”Только один человек, но я абсолютно уверена в ее невиновности”

Детский логопед по имени Марта занимался с детьми, страдающими дефектами речи, каких в приюте было не мало. Иногда она оставалась на ночь в приюте, хотя жила и в основном работала в городе. ”В эту ночь я спала наверху, до утра никуда не выходила”- безмятежный вид Марты умиротворил Фокса. ”Большую часть времени я провожу с Бекой. Она не говорит, хотя все понимает. Похоже, с ней должен работать психолог, а не логопед. Но я к ней так привязалась”. Из окна Фокс видел Беку, висевшую на турнике.

”Фрагмент подошвы, что вы прислали, принадлежал первой жертве”- сообщили Фоксу по телефону- ”Мы уже выслали группу для задержания этого фермера”. ”А что насчет решетки?” ”Рисунок не совпадает, но что ему стоило заменить решетку после убийства?” Фокса такой расклад дел не устраивал, да и фермер не вызывал особых подозрений. На прощанье Фокс пообещал настоятельнице, что приют возьмут под круглосуточную охрану.

”Можете держать меня здесь сколько угодно, мне все равно, я привык к одиночеству и изоляции. Но я не могу сидеть здесь и знать, что настоящий убийца все еще на свободе и в данный момент замышляет новое преступление!”- фермер сидел в одиночной камере, куда заглянул Фокс. ”Можете не волноваться. Если убийца постарался вас подставить, он не будет доказывать вашу невиновность, совершая новые преступления, пока вы находитесь под стражей.”

”Мы подняли архив на все подобные преступления, но ничего подходящего не нашли. Было одно дельце десять лет назад, связанное с мясорубкой. Правда, это было самоубийство”. Фокс задумался- ”Самоубийство при помощи мясорубки?”. Звучит интересно. ”Я займусь этим”- Фокс отпустил стажеров, а сам поехал в городские трущобы, где и произошло это странное самоубийство.

Марта достала картинку с буквой ”А”. ”Скажи, Бека, как читается эта буква?”. Бека долго смотрела на картинку, а затем полезла за альбомом для рисования. ”Нет, Бека, мы уже достаточно нарисовались. Теперь ты должна научиться говорить”. Бека опустила взгляд. В этот момент зашла настоятельница. ”Марта, в свете недавних событий, я вынуждена попросить вас покинуть наш приют. В целях вашей же безопасности.”

Фокс решил оставить машину на оживленной улице, а дальше идти пешком. Пока он добирался до нужного места, ему успели три раза предложить купить наркотики и девок. В доме, где произошло самоубийство, кто-то ругался матом, с верхних этажей сыпалась туалетная бумага, а у порога лежал обдолбавшийся наркоман. Пузатый консьерж спал, уткнувшись мордой в порнографический журнал. Фокс не стал его будить, просто взял ключи с нужным номером и зашел в квартиру.

Повсюду валялись газеты, битое стекло, свет не работал, на стенах граффити. Одна из комнат была под замком. Фокс выбил дверь. Посреди комнаты стол, окна заклеены пожелтевшими газетами. На краю стола установлена ручная мясорубка, перед ней пустой таз. Все перепачкано почерневшей со временем кровью, на полу громадное черное пятно, которое пытались отскрести ножом. Фокс взялся за ручку мясорубки и попробовал покрутить. Никак не удавалось. У Фокса не было особого желания тут оставаться, он закрыл дверь и вернул ключи на место. Консьерж все еще спал. ”На наркомана ты не похож”- сказал он, вдруг открыв глаза.- ”Приходил посмотреть на нашу маленькую достопримечательность?”

”Полиция не знает ни черта. Они здесь были меньше часа. Констатировали факт смерти, как они это называют. Парень-то наблюдался в клинике для душевнобольных, не раз уже пытался руки на себя наложить. А мне что? Деньги он платил. Вел себя тихо. И помер тихо. Нашли его труп, когда соседи стали на вонь из-под его двери жаловаться. Вынесли дверь, а там он… Валяется на полу в луже крови, со спущенными штанами, а в паху как будто кусок мяса вырван. Мы тогда даже не сразу догадались, где искать его причиндалы. А нашлись-то они быстро- парень своими руками скрутил свое хозяйство в мясорубке, отчего и умер. Уф, готов поспорить, боль была адская… Хотя, знаете, потом ходили слухи, будто полиция установила- парень умер в момент оргазма. Представляете?”

Фокс мог себе это представить, или, скорее, мог позволить себе это представить. ”Но самое странное произошло потом. Примерно через два месяца в его комнате нашли… младенца. Лежал в том тазу, куда парень намеревался скрутить свои детородные органы. Грудной младенец, орет как резанный. Подумать только- какая-то дура забралась в комнату к этому извращенцу и оставила свое чадо в тазу перед мясорубкой. В полиции не очень-то верят в совпадения, но в тот день даже они не могли представить, каким образом связаны эти два происшествия”. ”А вы что думаете? Случайность?”- спросил Фокс. ”Случайность- личина, за которой прячутся и Бог, и Дьявол. Но в данном случае у меня большие сомнения, что Господь Бог имел к этой бесовщине хоть какое-то отношение”

В кабинет к настоятельнице постучалась одна из воспитательниц. ”На обеде мы недосчитались одного мальчишки. Ребята говорят, он спрятался в подвале и не хочет никого видеть”. ”Я с этим разберусь”- сказала настоятельница и направилась в подвальное помещение. Найти мальчишку не составило труда. ”Я боюсь”- сказал он, всхлипывая. ”Кого?” ”Я не спал ночью. Я видел. Я видел, кто это сделал.”- сказал мальчишка. ”И кто же это был?”- спросила настоятельница, но мальчишка вырвался из ее рук и бросился прочь. Настоятельница устремилась за ним.

Лампы освещали маленькие пятачки в этом темном царстве, заставленном старыми ящиками и мебелью времен войны. Перебегая от одного источника света к другому, настоятельница окончательно потеряла мальчишку из виду, перестав даже слышать его плач. Вдруг где-то рядом раздался металлический звук пережевываемого мяса. Потом снова и снова, все ближе и ближе, но с разных сторон. Настоятельница бросилась прочь. Добежав до очередного источника света, она перевела дух.

И тут из громадного ящика, что стоял рядом с настоятельницей, послышались тихие всхлипы. Ящик был прикрыт деревянным листом, который можно было легко отодвинуть. ”Я тебя не трону”- сказала настоятельница, сдвигая лист. Вдруг ее руку кто-то схватил и с силой потянул внутрь. Рука вошла в ящик по самое плечо, настоятельница ударилась лицом об угол. Изнутри раздался звук работающей мясорубки, в воздухе запахло кровью. Настоятельница с криком выдернула руку, но кисть осталась внутри. Из обрубка хлестала кровь, изнутри ящика раздавался хруст пережевываемого мяса, настоятельница попятилась и упала на пол. Кто-то крепко схватил ее за ногу и потащил в ящик. За своим криком настоятельница не слышала, с каким аппетитным чавканьем ее кожаные туфли смешались с мясом ее правой ноги.

”Специалисты установили, что первая жертва была убита там же, где ее и нашли. То есть его останки не были туда принесены. Все случилось там. Это была переносная мясорубка, видимо с аккумулятором. Но тогда не ясно, почему никто из детей не проснулся сегодня ночью, когда была убита вторая жертва. Электрическая мясорубка поставила бы на уши весь приют. Чертовщина какая-то. Кстати, Фокс, вот тебе еще одна зацепка. И первая, и вторая жертва страдали дефектами речи, и ими занималась эта Марта. Думаю, с ней нужно поработать”

Фокс мчался на своей машине в приют. На остановке он увидел Марту. Она стояла с чемоданами и видимо ждала автобус. ”Настоятельница попросила меня покинуть приют. В целях моей же безопасности”. ”Какое совпадение, а мне как раз сообщили, что настоятельница убита. Вам придется составить мне компанию”

”Теперь я главная подозреваемая?”- нервно спросила Марта. ”Вы были хорошо знакомы со всеми тремя жертвами. Вы пытались скрыться с места, где только что произошло убийство. Присяжным этого вполне хватит”. ”Но у меня нет и никогда не было никакой мясорубки!” ”Какая жалость! Это ваша последняя воля? На вашем месте я бы придумал нечто более обыденное- сигару или ужин из ресторана”

Уже на подходе к приюту Фокс заметил людей, мечущихся у здания, таскающих вещи. ”Мы больше не намерены здесь оставаться!”- сказала одна из воспитательниц. ”Дети боятся. Все боятся”- сказала другая. Фокс достал пистолет, перезарядил его и направился внутрь. ”Все следы ведут в приют. Пора уже с этим покончить.” Марта последовала за ним.

Помещения приюта заметно опустели. ”Оставайся здесь”- Фокс спустился в подвал. Не без труда отыскав место, где настоятельница превратилась в кучу фарша, Фокс решил вернуться назад, поскольку убийца, судя по всему, уже давно покинул подвал. Тут зазвонил телефон. ”Я из городского архива. Вы просили найти историю девочки, найденной в квартире самоубийцы. Имя, данное при регистрации- Бека. Направлена в один из приютов пригорода. Вам уточнить, в какой именно?”

Когда Фокс вернулся наверх, Бека уже стояла рядом с Мартой. ”Мы должны ее забрать”- сказала Марта, поглаживая Беку по волосам. ”Отойди от нее”- Фокс направил пистолет на Беку. ”Что ты делаешь?”- Марта стала защищать Беку, но та, по всей видимости, нисколько не боялась стоять перед дулом. ”Ты к ней слишком привязалась. Как и она к тебе. Она убила твоих пациентов, потому что ревнует тебя”. ”Что ты говоришь? Как она могла убить их?”. ”Отойди от нее, чтобы она не смогла тебе это продемонстрировать”

Фокс стоял слишком близко и недооценивал ловкость десятилетнего ребенка. Бека выбила пистолет из его руки так быстро, что Фокс даже не заметил, в какую сторону тот отлетел. Через мгновение он почувствовал железную хватку ее правой руки на своем запястье. Резким движением она вывернула его ладонь, раздался хруст, и Фокс оказался на коленях, корчась от боли. Ее левая рука была чуточку длиннее правой. Он вдруг вспомнил тот момент, когда впервые увидел ее, висящую на турнике- почему тогда он не придал этому значения?

Бека подняла левую руку вверх. Ее рот раскрылся. Из своего положения Фокс мог видеть, что в ее глотке сверкают куски металла, похожие на зубья мясорубки, но удивительно органично списывающиеся в свое биологическое окружение. Бека засунула сломанную кисть Фокса себе в рот, который раскрылся достаточно широко, чтобы проглотить за один раз не то что руку, но и все туловище целиком.

Ее левая рука стала описывать круги, свободно болтаясь в плечевом суставе. Механизм в горле Беки пришел в движение, нетерпеливо заверещали зубья, ожидая свежую порцию мяса. Левая рука Беки крутилась все быстрее и быстрее, будто флюгер в сильный шторм. Зубы Беки скребли по циферблату наручных часов Фокса, в то время как его пальцы попали между зубьев и прыснули кровью, словно сосиски над костром.

Марта стояла, разинув рот от ужаса, готовая упасть в обморок в любой момент. Не в силах сопротивляться железной хватке Беки, вцепившейся свободной рукой ему в кадык, Фоксу ничего не оставалось, как наблюдать за медленным поглощением своей руки стальным механизмом. Рот Беки работал как рупор, усиливая мерзкий звук работающей мясорубки. Левая рука Беки раскручивалась в такт движениям зубьев, иногда вращаясь в обратную сторону, чтобы вернуть пару сантиметров плоти назад и сжевать их с новой силой. Швейцарские часы Фокса с хрустом перемешались с его скользкими костями и теплым мясом.

Белое платье Беки ниже пояса стало окрашиваться в красный цвет. Потоки крови спускались по ее ногам, наплывами растекаясь по полу, и Фокс понимал, что тут нет ни капли крови Беки. Кусок изжеванной плоти шлепнулся на пол между расставленными ногами Беки. Затем, словно зубная паста из тюбика, из-под ее платья стал вываливаться фарш.

Когда зубы Беки добрались до плеча Фокса, она сделала заключительное движение левой рукой. Затем сомкнула челюсти и отвела голову вбок, окончательно отсоединив руку от туловища и оторвав рукав рубашки. Лоскуты мяса и ткани исчезли во вращающихся зубьях мясорубки. Звук пережевываемого мяса сменился звенящей тишиной. Под Бекой образовалась уже целая куча фарша- удивительно, столько фарша из одной руки!

Бека вытерла рот рукой, размазывая кровь по лицу. Фокс уже был почти без сознания, из его разлохмаченного плеча фонтаном била кровь, липкая рубашка неприятно облегала грудь. Бека схватила его вторую руку, которой Фокс тщетно пытался отбиваться, и направила ее себе в рот. Она снова стала раскручивать левую руку так, будто это было крыло мельницы. Она раскрыла рот еще шире, будто собираясь проглотить всего Фокса целиком. В глубине ее рта суетливо перетирались зубья мясорубки, сочащиеся свежей кровью. Пальцы Фокса коснулись зубов Беки.

Прозвучал выстрел. Фокс открыл глаза. Изо рта Беки струился сизый дымок. Ее взгляд помутнел. Она упала назад. Ее левая рука оказалась задавлена ее телом. Марта выронила пистолет.

Фокс пришел в себя через неделю. Это была самая ужасная неделя в его жизни. Звук работающей мясорубки гонял его по лабиринтам сознания. Когда он проснулся, в палате находился его шеф. ”Вы ее видели?” Шеф покачал головой. ”Она пропала. На месте трупа мы нашли это”. Шеф положил что-то маленькое в ладонь Фокса. С неимоверным усилием он поднес предмет к глазам. Это была пережеванная пуля.
funky
Супер. Лучшие эмоции за этот идиотский день.
Спасибо.
Арма
Автор, всё-таки Правила-то прочтите, если не сложно. И не постите больше жанрово однотипных отдельных постов.
Puzzle
Модер, у меня не хватило терпения дочитать ваш пост до конца. Куда уж там до правил.
Арма
Цитата(Puzzle @ 19.03.2008, 3:16) *
Модер, у меня не хватило терпения дочитать ваш пост до конца. Куда уж там до правил.

Будете дерзить - отправитесь на принудительный отдых для выработки терпения и изучения Правил. Прочтите их, это полезно.
Fata Morgana
Хотелось бы ещё shy.gif
Перерожденец
QUOTE(Fata Morgana @ 13.04.2008, 11:29) *
Хотелось бы ещё shy.gif

Любите noir? Почитайте Chuck Palahniuk, Irvine Welsh.
Перерожденец
QUOTE(Fata Morgana @ 13.04.2008, 20:57) *
QUOTE(Перерожденец @ 13.04.2008, 19:08) *
Любите noir? Почитайте Chuck Palahniuk, Irvine Welsh.

Паланик - резко "нет", одноразовое чтиво, о втором впервые слышу, посмотрю.


Впрочем, Welsh (как и Palahniuk) - это хотя и noir, но другой.

К тому, что здесь пишет Puzzle, ближе всего, наверное, J.G.Ballard. Его Terminal Beach (больше не читал ничего) оставил у меня похожее впечатление.
gina
Мне кажется, что у "Трубы" и "Мясорубки" все-таки разные жанры. Не могу обозначить точно, но "Труба" не noir, и не трэш, однозначно.
Первый рассказ мне понравился, есть в нем что-то надрывное, что делает его интересным. Хотя в одном месте мне показалось поведение героя несколько нелогичным. В частности, человек, которые хочет задобрить обиженного им человека и договорится с ним, не будет кидаться оскорблениями в сторону дамы сердца обиженного. Тут что-то больше от автора, чем от героя. jok.gif Кстати, а почему "Труба"? Я вот пытаюсь мысленно развить смысл такого названия и не могу. Понятно, что труба - орудие убийства, труба - способ заработка, но что-то еще должно быть, какой-то смысл, который свяжет в себе весь сюжет. Не могу поймать этот смысл, если честно.
А "Мясорубка" не понравилась вообще, куча лишних героев, которые вводятся непонятно зачем, их линии быстро обрываются. Понятно, что они выполняют роль статистов, которые потом должны стать мясом. Однако, при чтении мешаются и утомляют. А как попала подошва в мясорубку фермера, а зачем она туда попала? Его хотели подставить? Ну так а зачем потом появилось преступление, в то время как он сидел в тюрьме? А если не подставить, то зачем этот фермер нужен? Выводы детектива Фокса какие-то странные, особенно поразило: "Вы знакомы со всеми жертвами, а сейчас хотите сбежать, следовательно, вы убийца". Ну вот совсем не следует из этого ничего. Даже для трэшака такие выводы какие-то уж совсем глуповатые.
Кстати, с самого начала ожидаешь разочаровывающей концовки, ибо преступление само по себе настолько идеально и жестоко, что не может иметь реального воплощения, скорее всего конец будет просто скомкан, и развязка будет из разряда фантазийных и скучных. Это удел всех идеальных преступлений. laugh.gif А в данном случае преступление идеальное, ни мотивов, ни следов, ни свидетелей, необычность способа преступления. Такое преступление просто требует необычной развязки, которая способна переплюнуть само преступление. В данном случае этого не удалось, к сожалению.
Гм, возможно мои претензии излишни, учитывая "чернушный" жанр, я не знаю правил этого жанра, скорее всего воспринимаю как читатель, чье мнение всегда субъективно. rolleyes.gif
Puzzle
Плохой номер


- Дорогой, если по пути попадется магазинчик, я хочу, чтобы ты купил мне баночку колы.
- Как скажешь, дорогая.
Как скажешь, дорогая. Как скажешь, дорогая. Как скажешь, дорогая. Знаешь, дорогая, мы могли бы завести собаку и назвать ее ”Как скажешь, дорогая”. Что? О, нет, можешь не беспокоиться за свой персидский ковер. У собаки не будет времени гадить на него, потому что каждые пять минут она будет подбегать ко мне, думая, что я ее позвал. А вот если мы назовем собаку ”Дорогая, помолчи хоть немного” или ”Дорогая, ты не права”, то...
- Джек, ты меня слушаешь?
- Конечно, дорогая.
Бесконечные монологи Пэтси стали для меня эквивалентом тишины для обычного человека. С годами я научился особому умению, которым обладают, пожалуй, только телефонистки из службы ”Телефон доверия”, бармены и ночные таксисты. Слушать этот словесный поток, но никак не осмысливать, иногда кивать и поддакивать, а думать о своем.
- Джек, ты меня не слушаешь! Ты никогда меня не слушаешь!
Ну вот опять.
- Дорогая, я слежу за дорогой. Я не могу делать две вещи одновременно. Ты ведь не хочешь, чтоб нас занесло в кювет или выкинуло на встречную?
- Чтобы следить за дорогой не нужно думать! Ты можешь говорить со мной и вести машину! Разве это так сложно?!
Это невыносимо. Заткнись.
- Дорогая, не будем ссориться.
- Ты всегда говоришь не будем ссориться, а сам не слушаешь!
Заткнись. Заткнись. Заткнись.
- Извини меня, дорогая. Я во всем виноват. Просто устал на этой свадьбе, ног под собой не чую. Добраться бы поскорей до отеля и завалиться спать.
И черт меня дернул согласиться ехать в эту глухомань на свадьбу какого-то там троюродного брата Пэтси? Впрочем, она бы все равно не приняла мои отговорки. Разве она могла бы себе позволить пропустить такой случай, когда все ее родственники собираются вместе, пьют и гуляют, обсуждают всех и вся, а я и рюмочки не могу пропустить- ведь я же за рулем. Черт бы побрал эту гребаную свадьбу!
- Иногда мне кажется, что ты меня больше не любишь!
- Пэтси, как ты могла такое подумать?
У тебя же нет мозгов, Пэтси. Не знаю, как ты окончила школу, видимо твой богатенький папаша постарался. Или ты окончила другую школу, с более низкими требованиями для учащихся, школу для свиней, например. Не знаю, глядя на тебя, никакая другая школа мне на ум не приходит. Посмотри на себя. Твое платье на заказ трещит по швам. Если ты выпьешь еще и баночку кока-колы, оно лопнет как мешок с фасолью. Хоть бы крошки от свадебного торта стряхнула. Когда ты в последний раз смотрела на себя в зеркало? Когда ты в последний раз в него вмещалась?
- Я не хочу с тобой разговаривать! Я буду молчать, пока мы не приедем.
О господи, ты услышал мои мольбы! Не может быть!
Я развел руками, как будто мне искренне жаль, но я ничего не могу с этим поделать.
Ночная дорога, залитая дождем, блестит в свете фонарей как кожа жирной змеи, вьющейся клубами под колесами автомобиля. Изредка навстречу проносятся лесовозы, груженые свежим деревом… Мне не дает покоя соблазн резко вывернуть руль перед многотонной машиной и подставить под удар сторону Пэтси. Он растет с каждой минутой. Когда-то я не смогу с ним совладать и с очередным лесовозом поддамся искушению. Я могу погибнуть, но скорее всего переломаю кучу костей и остаток дней проведу на каком-нибудь курорте, просаживая денежки отца Пэтси. А от нее останется кровавое облако, паштет наполовину состоящий из свадебных закусок, набор костей, воткнутых в приборную доску, моток волос в радиаторе…

- Кажется там отель! Мы можем снять здесь номер.
Ну вот, и минуты не прошло, а она уже забыла о своем обещании молчать, жирная сука.

- Мы хотели бы снять номер на одну ночь.
Метрдотель выглядел немного сонным, но быстро пришел в себя. Его лицо по форме напоминало лампочку, бледная кожа натянута на скулах, но висит дряблыми складками на шее. Маленькие овальные очки, седые усики, красная бабочка и просторные штаны на подтяжках- таких причудливых метрдотелей Джек еще никогда не встречал.
- Все к вашим услугам.
Жестом, каким иллюзионист демонстрирует зрителю карты, метрдотель достал из-под стола книгу учета постояльцев и открыл на закладке.
- Сколькиместный номер вы хотите снять? Я вижу у вас кольцо, вы муж и жена! Для вас я сделаю небольшую скидку.
- Спасибо большое. Двухместный номер с большой кроватью будет в самый раз.
- Понимаю… Супружеские обязанности надо выполнять, да…
Идиотская улыбка метрдотеля застыла, будто кто-то нажал на паузу. В воздухе повисла тишина. Даже Пэтси это поняла, для решения чего и откашлялась в кулачок.
- Ну да, о чем это я... Двухместный номер. Все включено- телевизор, ванная, клопы. Ха-ха-ха, шучу, клопов у нас нет. Последний съехал на прошлой неделе!
Джеку пришлось изобразить улыбку. Пэтси же улыбается всегда, это ее обычное состояние. Дура.
- Знаете, мы очень устали. Можем мы побыстрее получить наш номер?
- Конечно! Вам осталось только назвать цифру от одного до двадцати! Двадцать номеров- столько номеров в нашем отеле!
- А что, кроме нас у вас постояльцев нет?
Вполне справедливо, что нет. Кому понадобиться ехать в такую глушь, ради удовольствия переночевать в этой занюханной лачуге.
Метрдотель вдруг сделал загадочный вид.
- Нет, но я надеюсь на лучшее…
Снова повисла тишина, снова спасла Пэтси:
- Девять.
- Что?- спросил метродотель.
- Девятый номер. Мы можем его занять?
- Ах, да! Конечно можете! Хотя, стойте… Девятый…- его вид вдруг стал серьезным,- Это ведь тот, что между восьмым и десятым?
- Полагаю, что да,- осторожно сказал Джек.
Метрдотель с угрюмым видом прошелся вдоль стола.
- Видите ли в чем дело. Проблема в том, что номер под номером девять- плохой номер.
- Вы имеете в виду…
- Номер с дурной репутацией, номер, в который лучше не селиться… В других отелях это обычно тринадцатый номер, но только не у нас. Тринадцатый номер у нас ничем от других не отличается… Но девятый номер… Буду с вами откровенен, я бы никому не посоветовал ночевать в нем.
- Ну если так… Пэтси, как ты думаешь?
- Вообще-то я не суеверная,- Пэтси вздохнула,- Но зачем лишний раз искушать судьбу?
Первая разумная мысль за весь вечер.
- Я с вами полностью согласен! С плохими номерами шутки плохи… Так какой вы берете?
- Давайте девятнадцатый. Раз не девять, то девятнадцать. И от девятого подальше.
- Отличный выбор, молодой человек! Девятнадцатый номер к вашим услугам.
Пэтси взяла из рук метрдотеля ключи и собралась уходить. Джек рассчитался и уже направился к выходу, как вдруг метрдотель окликнул его.
- Извите, я могу задержать вас на пару секунд.
- Конечно,- сказал Джек,- Дорогая, иди в номер, я тебя догоню.
Жирный зад Пэтси исчез в дверях.
Метрдотель заговорщически прошептал, перегнувшись через стол:
- Я могу рассчитывать на ваше мнение?
- По поводу чего?
- Один момент.
Метрдотель исчез под столом.
Через мгновение он медленно поднялся. На голове его красовался женский парик. По его лицу гуляла странная улыбка, а глаза хлопали как ставни в ветреный день.
- Ну? Что скажете?
- Ээээ… Очень красивый парик. Мне нравится.
- А как вам я? Он мне идет? На кого я похож?
- Я даже не знаю. Это ведь женский парик? Я полагаю, в нем вы похожи на женщину…
- Превосходно.
Метрдотель пристально смотрел Джеку в глаза. С его лица не сходила загадочная улыбка.
- Хотите примерить?
- Что? Нет! Нет… Нет, мне пора. Я дико устал, клянусь. Еле ноги волоку,- Джек стал пятиться назад, к выходу.
- Ну, как хотите. Если ночью вдруг возникнет острое желание… примерить паричок, милости прошу!
Уже за дверями Джек услышал ”Я буду ждать!”.

- Достаточно измерить расстояние до ближайшего населенного пункта и посчитать количество лет проведенных в дали от людей, чтобы сказать, насколько сильно съехала крыша у хозяина отеля, - сказал Джек, только войдя в номер.
- Что он тебе сказал?- Пэтси расчесывала волосы, сидя на краю кровати.
- Да так, ничего. Старик спятил, ты это не заметила? Как тебе его россказни о девятом номере?
- Я не суеверная. Как думаешь, мне лучше спать в одежде?
Номер был, мягко говоря, не из фешенебельных. Во-первых, в нем чем-то пахло, то ли жиром, то ли гарью, а может и тем и другим одновременно. Во-вторых, на всем лежал толстый слой пыли, а простыни больше походили на клеенку. В-третьих, на стене висела чудовищно некрасивая картина- два зеленых существа сидят у больших кривых часов. Джеку сразу же захотелось ее снять. Не потому, что эта картина коробила его изысканный вкус, а потому что ему казалось, что зеленые существа на него пристально смотрят.
- Как думаешь, может снимем эту картину, пока мы здесь?
- Чем она тебе не нравится?
- Ее нарисовал такой же двинутый, как и наш метрдотель.
Джек подошел и снял увесистую картину с крючка. Когда он поднял глаза на освободившееся место на стене, он понял, что картина здесь висела не просто так. Она закрывала собой громадное черно-бурое пятно, въевшееся в обои.
- Боже, что это?- спросила Пэтси.
- Понятия не имею. Похоже на машинное масло.
- А мне кажется, это кровь. Старое пятно крови.
Именно это и пришло в голову Джека в первую очередь, но он отбросил эту ужасную мысль как нечто ирреальное, сошедшее со страниц романов о старинных поместьях и привидениях.
- Да брось. Это не может быть кровь.
Джек дотронулся до пятна. Если это была кровь, то ее было слишком много, чтобы человек, кому она принадлежала, мог остаться в живых. Пятно же по форме напоминало…
Джек опустил взгляд на пол.
У его ног был расстелен цветастый коврик, покрывавший половину комнаты.
Джек откинул край как можно дальше, и его догадка подтвердилась.
Прямо посреди комнаты, в шаге от пятна, чернело громадное пятно засохшей крови. Теперь сомнений не оставалось. Это была кровь, давно пролитая кровь.
- Джек, что это?
- Похоже в этом номере произошло убийство.

- Почему вы нам ничего не сказали? В девятнадцатом номере следы крови на полу и на стене. Выглядит так, будто кого-то застрелили и оставили лежать в луже крови.
- Я думал, вы этого не заметите… Там ведь висела картина, а на полу- ковер.
- Не заметим? Вы хотели, чтобы мы провели ночь в номере, где был убит человек?
- Замечу, он сам себя убил. Застрелился из пистолета, так я его там и нашел.
- Это не меняет сути дела! Мы не хотим находиться в этом номере!
- Ну хорошо, хорошо. Вам дать другой номер?
- Уж будьте добры!
- Как насчет четырнадцатого?
- Отлично. Давайте ключи. Надеюсь, в этом номере никого не убили…
- Вообще-то, я бы не был так уверен…
- Что?
- Ну, я бы не был так уверен, что ее убили. Она сама могла покончить с собой. Это вполне вероятно.
- Что? Там тоже было совершено убийство?
- Может и самоубийство…
- А номер первый?
- Повесилась женщина.
- Второй?
- Два трупа с ножевыми ранениями.
- Третий?
- Парень вскрыл вены в ванной.
- Четвертый?
- Мужчина на кровати, голова в тумбочке.
- Пятый?
- Женщину убило током.
- Шестой?
- Отец зарубил топором всех своих…
- Мать вашу! У вас в каждом номере труп? У вас тут что, музей убийств? Вы коллекционируете смерти? В каждом номере по экспонату?
- Ну вообще-то не во всех.
- Правда? И где же никого не убили? Где никто не покончил с собой?
- …В номере девять.
- Девять? А как же ваше предупреждение, что он у вас плохой номер? Раз в нем не было трупов, почему же он тогда плохой?
- Потому и плохой, что он единственный во всем отеле, где не было совершено убийство. Последний, не запятнанный кровью.
- И поэтому он плохой?
- А какой иначе? Вы бы стали в нем ночевать, зная, что это единственный номер, где еще никто не погиб?
- С удовольствием! Что в этом необычного?
- Бояться ночевать в номере с кровью на полу, есть суеверие. Но бояться ночевать в единственном номере, где еще не произошло убийство- в этом есть нечто более обоснованное, нежели суеверие. И от этого становится только страшнее, вы не находите? Тенденция в ряде суеверий, рациональное ожидание иррационального, осмысленное бессмысленное... Вы меня понимаете?
- Это просто абсурд. Давайте ключи. Уж я сам разберусь, где тенденция, а где суеверие.
- Как хотите. Я отговаривал вас как мог, моя совесть чиста.
- …По крайней мере, если кто-то из нас умрет этой ночью, для вас это не будет сюрпризом.

Девятый номер оказался гораздо чище и свежее девятнадцатого. К тому же, знание того, что в номере никого не убили, делали его в три раза уютнее и спокойнее. Джек плюхнулся в кровать, которая приятно чуть подкинула его тело в воздух и снова приняла в свои нежные объятия. Пэтси уселась рядом.
- Как думаешь, может ну его, этот отель? Переночуем в машине.
- У меня спину ломит, будто я всю ночь яму копал, давай отдохнем хоть часок, и свалим отсюда.
- У меня дурное предчувствие.
Да что ты знаешь, жирная сука. Предчувствие у нее…
Джек потянулся к ночнику и выключил свет.

- Добрый день. Мы хотели бы снять у вас номер.
- Задача не из простых… Вам придется назвать число от одного до двадцати. Двадцать номеров- столько номеров в нашем отеле!
- А они чем-нибудь отличаются?
- Абсолютно ничем.
sosnovka
хорошо вы пишете! в кои-то веки в Нашем творчестве нечто хорошее нашла! smile.gif
Теххи
Получилось так, что знакомство с написанным Вами у меня началось с рецензий к фильмам...
Не жалею, что заинтересовалась
Fata Morgana
Puzzle, мы всё желаем ещё shar.gif
SONY WANT TO TALK
Замечательно! В меру кроваво и интересно. Хочется ещё что-нибудь почитать...
Puzzle
Она писала стихи. Тонким, дрожащим, словно вольфрамовая нить, почерком она заполняла помятые еще совсем детской застенчивостью и неожиданными визитами взрослых листки разлинованной бумаги, вырванные из середины скучной белизны ученических тетрадей. Готовые стихи она просовывала в узкую щель между кроватью и стеной, и они скапливались там, на полу, в пыльном царстве, время от времени шурша как сброшенная листва повзрослевшего леса. Кому-то стихи нравились, и она с радостью дарила их, не задумываясь совершенно об их дальнейшей судьбе, будто они были для нее тяжким бременем. Слишком много было в них болезненных раздумий, вымученных бессонными ночами; трудных истин, от беспощадности которых спасала только блаженная необходимость рифмовать строчки; вопросов, на которые она и сама не знала ответов, но прилежно фиксировала, в надежде вернуться к ним через много лет. Однако как только кто-то, продравшись сквозь дремучие, но удивительно красивые заросли ее размышлений, восхищался ею, исписанный листок тот час же отправлялся в роковое путешествие по чужим карманам.

У нее было плохое зрение. Способность видеть она подарила сотням книг, жадно проглоченным в раннем возрасте, когда ее сверстники еще только учились читать. Отрешившись от окружающего мира, такого скучного и унылого, она с некоторой гордостью за принесенное в жертву зрение носила очки, а когда ей задавали нетривиальный вопрос, то она непременно снимала их, и устремляла свой взгляд в бесконечность, которая умещалась где-то в пустоте между ней и собеседником.

Она была красива. Не по годам стройная, высокая и уже практически сформировавшаяся женщина, со смелыми, но ладно гармонирующими чертами лица, она даже в своих очках приковывала взгляды мальчишек. Не зная как распорядиться нежданными дарами природы, она щедро дарила себя направо и налево, считая или просто чувствуя себя не в праве отказать никому, даже самому забитому школьнику. Летними ночами она возвращалась домой босиком по еще теплому асфальту, держа в руке босоножки, а на лице играла улыбка то ли смущения, то ли приятных ощущений от встречи с очередным ухажером. Она бы с легкостью прослыла последней шлюхой, если бы не властные покровители среди старшеклассников.

Она была умна. С легкостью становясь круглой отличницей, из года в год она с тоской и грустью взирала с доски почета. Учителя обращались к ней как к последней инстанции, только в случае если весь остальной класс проявлял чудеса неуспеваемости. И она никогда не подводила, согревая сердце и служа единственной надеждой старшего поколения на светлое будущее подрастающей замены.

А потом ее не стало.

Она похоронена на тихом и светлом кладбище детских воспоминаний, где даже самый страшный кошмар находит свой уголок спокойствия и тишины, где избирательная память возводит чугунные оградки вокруг особо ценных мест, а ветер времени уносит обветшалые цветы и стирает имена с могильных плит, оставляя лишь эхо, смутную уверенность, что это был не сон, и где-то на чердаке пылится и желтеет помятый листок, пропитанный тревогой и согретый надеждой так никогда и не повзрослевших стихов.
Alla19991
«удивительно красивые заросли ее размышлений» и все-таки «продравшись сквозь дремучие». Это я о творении.
На грамматике останавливаться не буду, но Вы все-таки перечитайте внимательнее – там есть, что исправить.
Слишком много «красивостей», уточнений, определений – они загромождают текст и отвлекают.
Некоторый эпатаж?.. Да, имеет место, но насколько уместен? Хотя это каждый решает для себя.
Нарушение причинно-следственной связи. «Учителя обращались к ней как к последней инстанции, только в случае если весь остальной класс проявлял чудеса неуспеваемости» - простите, не улавливаю смысл. Почему «только в случае если», почему не «когда» или просто «если»? На мой взгляд, это было бы логично. «Только» сразу обесценивает ее таланты отличницы и перечеркивает смысл вышесказанного.
Рассказ недоработан, но в целом… Напрашивается банальность – «что-то в этом есть». Но что?.. Чувствуется потенциал, но он не реализован.
Нет, пожалуй, не понравилось. Остается ощущение бесцельности написанного. Откровенно слабее Ваших предыдущих сочинений. И – совсем уж субъективно – как-то неискренне. Искусство через искусственность, а не искусность.
Puzzle
Пуповина

Джек выбрал на кухне коробку побольше и стал складывать в нее все, что напоминало об Элис. Попутно стал собирать пустые бутылки из-под спиртного, скопившиеся в доме за дни, прошедшие с похорон.
Смел в коробку все совместные фотографии, оставил только одну свадебную на каминной доске. Всю ее одежду и личные вещи аккуратно разложил по шкафам в комнате на втором этаже, куда они почти не заглядывали. На дверь повесил замок, на всякий случай.
Дом был большой, старинный, со множеством маленьких комнатушек, в которых наверняка и спустя полвека будут обнаруживаться законсервированные напоминания об Элис, поэтому Джек дал себе установку жить только в трех комнатах наверху, и трех внизу, где за день ему удалось навести порядок.
К вечеру позвонили с работы.
Начальник осторожно поинтересовался, как Джек себя чувствует, и не собирается ли в ближайшее время выходить на работу.
- Мы все тебе очень сочувствуем, ты можешь не выходить сколько тебе покажется нужным. Продли себе отпуск хоть на сколько, приведи себя в порядок, уладь все дела. Мне только нужно знать, когда тебя ждать на рабочем месте?
- Я в порядке. Буду уже завтра.
Посчитав, что разговор закончен, Джек положил трубку.

До работы добирался сначала пешком, потом на поезде, затем снова пешком. Получалось, что сделанный крюк отнимает на час больше, но после трагедии с Элис, Джек стал бояться не то что садиться за руль, а даже ездить в автобусе. Переходил же дорогу он теперь очень осторожно, предпочитая подземные переходы.

Шеф был очень рад, по случаю возвращения в компанию, он даже предложил Джеку провести дружеские посиделки с пивом и барбекю, на что, естественно, получил вежливый отказ. Поручили новое дело- из дома, предназначенного на снос, расселить несговорчивую семью, которая задерживает сроки проекта. Если Джеку не удастся с ними договориться, компания прибегнет к силовым методам решения задачи, что означало кучу проблем для всех сторон.

Джек добрался до места пешком, по пути пообедав в забегаловке, и когда увидел здание, предназначенное под снос, удивился, кому бы это понадобилось оставаться в данной развалюхе, если компания не скупится на замену жилья, предлагая лучшие квартиры района. Даже не обладая хорошим глазомером, можно было заметить, что пятиэтажный домишко стоит сильно накренившись на один край. Из подвала пахло давно не ремонтированной канализацией, а стены были источены временем как термитами.
Джек поднялся по темным коридорам на третий этаж, где одна из квартир была забаррикадирована, и постучал в дверь.
- Уходите!- раздалось из-за двери. Джек не удивился, что голос был старческий.
- Позвольте с вами поговорить, я из строительной компании..
- Уходите прочь! Это мой дом!
- Никто не оспаривает ваше право на имущество, мы лишь предлагаем вам варианты...
- Засуньте ваши варианты себе в задницу! Как вам такой вариант, а?
- Засунуть? Простите, куда засунуть? Я не слышу. Вы не могли бы открыть дверь, чтобы я мог вас слышать...
Металлическая дверь скрипнула и открылась настолько, насколько позволяла цепочка на двери. Пахнуло вонью, в квартире царила темнота, и Джек даже слегка отшатнулся. В проеме появился глаз старика- юркий, выпученный, покрытый желтоватой пленкой.
Джек остерегался, что следом за глазом старика вылезет и его ружье, или его окатят нечистотами из ведра, но глаз продолжал настороженно вглядываться в Джека, а Джек- в него.
- Зачем они отправили тебя ко мне?- вдруг спросил старик неожиданно спокойным голосом.
Джек не ожидал такого вопроса, было странно его слышать.
- Что, простите?... Я работаю в строительной компании. Этот дом предназначен для сноса, все кроме вас уже переехали в более комфортные дома в центре города. Мы вас понимаем, это ваш дом, но и вы нас поймите- техника простаивает, сроки поджимают. Каждый день обходится нам...
- Я вижу твою печаль,- так же спокойно сказал старик, будто не слушая Джека.
- Что? - Джек стоял, ошарашенный, и вдруг понял, что боится старика.
- Я вижу что случилось с твой женой.
Джек глубоко вдохнул и снова выдохнул.
- Как бы то ни было, моя жена здесь ни при чем. Я здесь как представитель...
Дверь захлопнулась. Джек изумленно заморгал глазами- что это было? Минутный спиритический сеанс? Что дальше?
За дверь заскрипели механизмы и через мгновение она распахнулась.
Теперь Джек действительно чувствовал отвратительный запах внутри квартиры, напоминавший то ли силос, то ли падаль.
- Заходи.- сказал старик, и не дожидаясь стал удаляться вглубь квартиры. Джек наблюдал, как его широкая спина, укрытая серой тканью до пола, уплывает в темноту.
На работе все равно знают, где я, подумал Джек и, стараясь не дышать носом, последовал за стариком.

В большой комнате в центре квартиры дымили свечи, а свет с улицы пробивался сквозь заклеенные газетами окна. На алтаре у стены стояла небольшая статуя человека с поднятыми вверх руками, слепленная из чего-то мягкого на вид, то ли пластилина, то ли мякоти фруктов. По крайней мере запах вони здесь перебивался сладким запахом гниющих яблок.
Кажется в жертву приносят только девственников,- тешил себя дурацкой мыслью Джек. Старик в это время стоял где-то позади него.
- Встань на колени,- раздался голос старика.
- Но я...- начал было Джек, но старик перебил его.
- Здесь чисто.
Джек не мог возразить против такого аргумента и нехотя опустился на колени. Тут же встал на ноги. Старик уже стоял у статуи нежно поглаживая ее ступни.
- Вот в чем дело, она не хочет отсюда уезжать.
- Кто- она?
Старик повернулся и бросил гневный взгляд, Джек сглотнул слюну:
- Ну конечно, она.
- Она не хочет уезжать, поэтому я никуда не уеду.
- Она не хочет, или она не может? Может, если смысл ее уговорить?- последний раз Джек чувствовал себя так глупо, когда объяснял своей малолетней племяннице, гостившей тогда у них с Элис, за какой это странной игрой она застукала дядю и тетю, без предупреждения ворвавшись однажды утром в их спальню.
- Она может все,- старик блеснул глазами,- Это мы с тобой вынуждены мерить желания возможностями, она же может все, что хочет. А хочет она остаться.
- Я вас понимаю, - вкрадчиво сказал Джек,- Но если человек живет в обществе, он должен следовать его законам, идти на уступки, вести активный диалог с властью...
- Ты несешь вздор, юноша, -сказал старик,- Зачем ты им служишь, если они не могут дать тебе того, что ты хочешь?
- А чего я хочу?- вновь это чувство, ощущение, что твой разум скован щупальцами человека, знающего о тебе все.
Старик подошел к окну, полоски света искромсали его лицо. Джек разглядел его крепкие желтые зубы и темные губы, похожие на жирных гусениц.
- Ты сделаешь так, чтобы мы остались жить на этом месте, и никто нас не беспокоил.
- Но я не могу этого сделать, даже при всем своем желании.
- Вот увидишь, твое желание будет велико. Ведь это сделка.
- И что же вы предлагаете взамен?
- Я верну твою жену.

Джек переворошил всю городскую библиотеку, засыпал и просыпался среди книг по юриспруденции, архитектуре, истории и пр., прятался между полок, чтобы читать и ночью, практически не ел и не пил. Периодически он звонил на объект и интересовался, не сдался ли старик. Нет, не сдался, держит оборону. Пытался всячески тянуть время, воровал документы со стола шефа, надеясь затормозить процесс, писал анонимные письма в адрес своей компании...
На пятый день он нашел выход, и он казался ему блистательным.

- То есть как это, жил в этом доме?
- С 1887 по 1894. Целых семь лет. И именно там у него родился сын, ставший впоследствии известным политиком.
- Подожди, подожди,- шеф вытер лоб салфеткой, заново перечитал принесенную Джеком статью,- «Автор классических... Джозеф Алан Смит.... в доме номер...» Так это что, тот самый дом?
- Насколько можно верить этой статье, да!- Джек пытался спрятать свою радость и изобразить разочарование, ведь проект в не один десяток миллионов летел к чертям.
Шеф поменялся в лице.
- И как ты это нашел?
- Совершенно случайно.

- Откуда мне знать, что это правда?- сказал старик, ковыряя взглядом Джека,- Бульдозеры все еще стоят.
- Бульдозеры уйдут со дня на день. Теперь это культурный объект. Заместитель мэра города лично займется его реставрацией.
- Вижу, что ты мне не врешь. Но сдержат ли они свое слово?
- Эти парни из объектов культурного наследия- самые принципиальные люди на свете, уж поверьте, постоянно имею с ними дело.
Старик недоверчиво оглядывал Джека.
- Ну что еще?- Джек слегка повысил голос,- Я свою часть выполнил, дело за вами.
От этих слов Джеку самому стало чуточку страшно. До этого он представлял возвращение Элис как нечто приятное, желанное всей душой, но сейчас на горизонте словно показались тучи, вид старика не предвещал ничего хорошего.
- Хорошо. Принеси мне нить из ее одежды, и фотографию.

Джек вытянул нить из бального платья, которое Элис одевала раз в жизни- на выпускной, где они и познакомились. Фотографию взял свадебную.

Старик протянул руку, не снимая цепочки с двери, и забрал фотографию, обмотанную нитью.
- Сегодня ночью не запирай двери,- сказал старик.
- И все?- удивился Джек.
- И не вздумай ее перерезать.
- Перерезать что?
- Поймешь когда увидишь.

Джек настежь открыл и входную дверь, и дверь на задний двор. Растопил камин в гостиной и лег на диване.
В голове кружились мысли, мрачные, радостные, торжественные и возбужденные. Набегавшись за весь день, Джек крепко уснул.

Ночью в саду шумел ветер. Порыв толкнул дверь так, что она ударилась о стену, и Джек проснулся.
Ветер намел в дом листьев, начавших опадать с могучих деревьев на заднем дворе.
Сад был залит голубоватым светом, время близилось к рассвету. В голове промелькнула мысль- старик обманул.
Джек отлежал ногу. Хромая он подошел к двери и собрался ее закрыть, но замер на пороге, не в силах двинуться.
Она лежала в саду.

Она лежала в саду, в двадцати шагах от него.
Совершенно голая, обвитая чем-то цвета кожи.
Джек сделал шаг, боясь, что это сон, и он может улетучиться.
Сделал второй шаг. Она лежит там, свернувшись калачиком, среди цветов, которые сама же посадила этой весной и просила не топтать.
Подбираясь все ближе, Джек то таял от счастья, то млел от ужаса. Его бросало то в жар, то в холод, а роса на траве то обжигала, то колола льдинками.
Теперь он мог видеть, что из живота Элис, как всегда гладкого и упругого, торчит толстый жилистый отросток шириной в запястье, покрытый полупрозрачной голубой оболочкой, обвитый венами, скрученный спиралями как хвост поросенка. Пуповина петляла в траве и другим концом уходила в землю- в маленький кратер взрытой земли в центре которого виднеется дыра.
Джек не мог сдержать слез при виде Элис, такой родной и близкой, но ставшей единым целом с этой отталкивающей отвратительной пуповиной, от которой к тому же неприятно пахло.
Джек стоял над Элис и боялся разбудить ее. Знает ли она, что за ужасный червь впился ей в живот? С кем теперь ему делить ее тело?
Джек притронулся к ее плечу, и она вздрогнула. Открыла глаза. Ее губы расплылись в улыбке.
- Я так крепко спала.

Джек отнес ее в спальню на руках, стараясь не оторвать пуповину. Но она все тянулась и тянулась следом за ним, словно была бесконечной. Джек выглянул в окно и увидел, что ее конец все еще в яме. Длинная ли она?
Джек сел на кровать рядом с Элис.
- У меня какая-то слабость. Позвоню на работу, скажу чтоб не ждали,- сказала она сонным голосом, кутаясь в одеяло.
Джек присел на кровать.
- Элис, дорогая, ты что-нибудь помнишь?
- О чем?- не открывая глаз, сказала она.
Джек откинул край одеяла. Дотронулся до склизкой пуповины.
- А это что?
Элис открыла глаза и тут же уставилась на торчащий из ее живота придаток. На ее лице читался ужас. Попыталась легонько вытянуть ее, попробовала сжать, подергала.
- Что это?- спросила она испуганным голосом.

На следующий день Джек выяснил, что Элис не помнит ничего ни о своей смерти, ни о пуповине, а самого Джека обвинила в том, что это неудачная шутка, и даже обиделась. Джеку пришлось показать ей фотографии с похорон, кучу соболезнований от ее друзей и родных, массу разных бумаг и вещей, доказывающих, что Элис вернулась с того света. Если это укладывалось хотя бы в голове Джека, то понять предназначение пуповины не могли понять они оба.

Элис не отпускала от себя Джека ни на секунду. Она считала фильмы ужасов глупыми, но сейчас, почувствовав себя его героиней, боялась сойти с ума. Джек же делал вид, что у него все под контролем, хотя сам боялся и за Элис, и за себя. Он ничего не скрывал от нее, рассказав все как было, включая навет старика не перерезать пуповину.
Впрочем она и не хотела этого делать. Ходить по дому с пуповиной, вьющейся у ног, было крайне неудобно, она даже пару раз наступала на нее, поскальзывалась и больно падала, но избавляться от нее ей было слишком боязно. Джек старался, чтобы Элис чувствовала себя комфортно, помогая переносить пуповину, чтобы она на таскалась по всему дому. Джек уже привык чувствовать на ощупь эту гадость, в которой, казалось, не было нужды, но которая причиняла столько неудобств, как физических, так и эстетических.

В конце недели он сподобился приготовить ужин в честь ее возвращения. Сам съездил за продуктами и приготовил блюдо, которое готовил в особо редких случаях. Она одела свое любимое вечернее платье. На ее животе выступил бугорок, а из-под подола словно хвост торчала пуповина. Открыли старое вино.
- За твое возвращение,- поднял первый бокал Джек.
Элис улыбнулась, и Джек заметил блеснувшую слезу на ее щеке.
Они принялись за еду. Джек улепетывал пищу как всегда быстро, и только на середине трапезы заметил, что Элис не ест.
- Все очень вкусно. Я ценю, что ты для меня старался, но я не голодна.
- Как ты не голодна? Ты сегодня с утра и крошки в рот не брала.
- Что-то не хочется...
Джек отодвинул тарелку в сторону.
Может тебе показаться врачу?
- Что? Вот с этим вот?- она подняла пуповину с пола.
- Я знаю одного врача. Он будет держать язык за зубами, это я гарантирую.
- Нет, Джек, это слишком.
Она посмотрела в сторону окна.
- Мне следует позабыть о том, что когда-то я могла ходить по улице, встречаться с людьми... Я навсегда в этом доме, она меня не отпустит.
Джек сжал в руке столовый нож.
- Я вернулась к тебе, но для остального мира я по прежнему мертва. Вот зачем она здесь- чтобы мы оба помнили, что ты- весь мой мир, а я- твой.

Джек перестал ходить на работу. Шеф звонил пару раз, но Джек не снимал трубку. Звонки прекратились, видимо шеф решил, что загул Джека продолжается. Элис научилась вязать. Целыми днями она сидела у телевизора, и когда Джек видел ее такой, ему становилось грустно.
- Как думаешь, у нас могут быть дети?- спросила она однажды.
Джека этот вопрос поставил в тупик, хотя он уже давно заметил, что вяжет Элис в основном детские вещи.
- Наверное. Стоит попробывать.

Джек долго не мог привыкнуть, что по ночам, обнимая и лаская разгоряченное тело Элис, он случайно задевал холодную напряженную пуповину, и его страсть улетучивалась. Она как змея опутывала ее тело, а наутро нередко обнаруживал себя опутанным и сам Джек. Чувствовать третьего в постели было невозможно, иногда ему хотелось выдернуть эту зловредную кишку, чтобы Элис принадлежала теперь только ему одному.

Однажды на выходных он убирал листву в саду. Взяв лопату, он невольно стал приближаться к яме, хотя обычно делать это боялся. Яма была узкая, как нора грызуна, но, как казалось из-за веющего оттуда холодка, очень глубокая.
Сжимая в руках черенок лопаты, Джек переступил через пуповину, валяющуюся среди кустов словно садовый шланг, и прицелился для удара.
Осталась еще секунда, чтобы решимость Джека поборола его опасения, но в решительный момент он опустил руки. Вьющаяся кубами пуповина лениво отползла в сторону.

В ту ночь Джек плохо спал. Пуповина задевала его своей липкой кожицей, и он вздрагивал. В конце концов он сел в кровати и зажег ночник.
Его глазам предстала картина, он которой волосы встали дыбом.
Вверх по пуповине ползли утолщения, словно пища внутри удава. Сгустки массы разного размера медленно продвигались внутри пуповины, лоснясь в свете луны и тихо хавкая. Пуповина кормила Элис.

Джек вскочил с кровати и скинул одеяло на пол. Куски чего бы это ни было заползали по пуповине прямо в живот Элис. Ее пресс напрягался, принимая очередную порцию, а живот довольно урчал. Сама же она спала как младенец, посасывая палец.
- Элис, проснись!
Элис открыла глаза.
- Что?
Джек просто указал на пуповину.
Глаза Элис округлились.
Она попыталась зажать пуповину, чтобы комки не смогли в нее проникнуть, но пуповина оказалась достаточно сильной и скользкой, что разжала ее пальцы и не дала образовать затор. Куски продолжали проходить в живот Элис, который, казалось, был совсем не против.
Джек наступил на пуповину и натянул кожицу на самом большом куске так сильно, что сквозь полупрозрачную поверхность стали видны очертания предмета внутри канала. Это был собачий череп.
Джек просто отступил назад, ошарашенный увиденным, а Элис все так же извивалась в кровати, продолжая бессмысленную борьбу с пуповиной.

Наутро они сидели в постели, обняв друг друга.
Все куски прошли внутрь. Она пыталась вызвать рвоту, но желудок отказывался отдавать ночную пищу. Медикаменты не помогли.
- Мы должны что-то сделать,- сказал он.
- Только не режь ее!
- Я не могу больше терпеть. Это даже хуже, чем если бы ты.- Джек посмотрел на нее,- Так нельзя. Надо действовать.
- Ты забыл, что сказал старик?
- Он мне только сказал, что ты вернешься. Он не говорил, что ты будешь за собой таскать этот чудовищный отросток, и что по ночам тебя будут кормить трупами животных! Он должен был это сказать!
- И тогда ты бы отказался?
- ...Нет.

Еще неделя ушла на обдумывания. Джек приготовил машину к дальнему путешествию, опустошил все свои счета. Он собирался сходить на работу и уволиться, но следующей ночью время на размышления истекло.
Элис сидела у телевизора и заканчивала очередной носок, когда вдруг из-за угла показалась новая порция еды, который никто не заказывал. Перекатываясь словно шар для боулинга, по пуповине полз человеческий череп.
Элис онемела от ужаса, выронила спицу и Джек обратил на это внимание. Схватив топор, он поднял Элис за локоть.
Время пришло.
Размахнувшись так, что задел люстру на потолке, Джек со всей силы ударил топором по пуповине где-то в метре от ног Элис.
Пуповина стала извиваться как разрубленный червь, из обрубка полилась слизь, забрызгавшая весь ковер. Человеческая голова вывалилась наружу, это оказался мужчина в возрасте, глаза которого выглядели будто сварившийся белок. Кое-где сквозь мясо проглядывал белесый череп.
Пошли, пошли!- сказал Джек, толкая ошарашенную Элис к выходу.
Пуповина уползла в противоположную сторону- в сад.
Джек посадил Элис в машину, перескочил через капот и сел за руль. Дал по газам.

Доехав до конца улицы, они опустили окно и выбросили оставшуюся часть пуповины. В зеркало заднего вида Джек видел, что та подпрыгивает на асфальте словно рыба на сковороде.

Он отказался от первоначального маршрута, испугавшись, что пуповина читала его мысли. Он пару раз сворачивал в самый последний момент, несколько раз разворачивался и ехал назад, до первого поворота, путал следы как мог. Элис большую часть времени спала.

Через два дня они решили выйти из машины. На какой-то заброшенной автостанции осторожно выбрались наружу и спешно забежали в закусочную.
Впервые за много дней с момент ее возвращения они показались на людях вдвоем. Элис, не скрывая слегка безумную улыбку, продефилировала к свободному столику, минуя пару сонных посетителей. Это было приятно для обоих, что за ней не волочился сейчас этот треклятый хвост.
Пообедали на славу, не отказывали себе ни в чем. Элис съела в два раза больше, чем обычно, сумев убедить Джека, что в ней проснулся аппетит. Джек никогда не получал столько удовольствия, наблюдая, как ест жена.

Выходя из закусочной, они стали обкидываться свернутыми салфетками, как делали это в студенческие годы.
Элис нагнулась, уворачиваясь от салфетки Джека, но когда разогнулась, ее лицо исказилось. Ее стошнило.
Все, что она съела, вышло.
Элис подняла лицо.
- Это нервное,- неуверенно сказала она.
Джек хотел бы ей верить.

Она стала просить остановиться у каждой закусочной. Она хотела есть. Она ела. Но все тут же выходило, они даже не успевали дойти до машины.
Джек не мог смотреть на мучения жены, пытаясь ее как-то успокоить.

Уже которые сутки она ела, не выходя из машины, и тут же опускала окно, чтобы желудок вернул съеденное.
Ехали молча, потом она все же сказала то, в чем винил себя Джек:
- Кажется зря мы ее перерезали.
Джек сжал баранку и дал по газам.

Она ужасно хотела есть. Ночью он просыпался от того, что она шуршала пакетиками от драже, но даже их спазмы возвращали спустя всего мгновение. Она умирала от голода.

Она ехали в полном молчании. Она высунула голову из окна, потому что так ей казалось, что есть не хочется.
Вдруг на дороге показалась сбитая собака.
Джек объехал ее, но Элис ее заметила.
- Останови.
Джек полными ужаса глазами посмотрел на Элис, но остановился.
Измученный вид Элис убивал его сильнее, чем вид с пуповиной из живота, но сейчас ему стало действительно страшно.
- Извини,- сказала она.
Она вышла из машины и шатающейся походкой добрела до сбитой собаки.
Через зеркало заднего вида он наблюдал, как Элис склонилась над трупом и стала его поедать, руками раздирая плоть на части. Он видел, что над трупом кружили черные точки мух, он слышал, как чавкала Элис, пережевывая падаль.
Ее не тошнило.

Когда они натыкались на сбитых животных, она или сразу съедала их, или они заворачивали падаль в пакет, и она воняла, лежа в багажнике.

Они наконец решили остановиться в мотеле. Он снял номер, потому что от нее ужасно пахло, а одежда пропиталась кровью мертвых животных, да и на него хозяин мотеля покосился как на проходимца.

Она принимала ванну. Кровь нехотя отлипала от ее рук. Она вылила весь шампунь, чтобы избавиться от запаха падали.
- Мойся хорошенько, вот так,- приговаривал Джек, помогая ей мыться.
Он будто пытался убедить ее, что если она хорошо вымоется, что все это пройдет- и пуповина, и поедание трупов.
А она молчала.

Джек стоял у окна и все слушал. Пару раз во время путешествия он слышал по ночам странные шорохи, какие издает громадная ползущая змея, каких в здешних местах не водится, и он понимал, что пуповина где-то рядом. Что она может сделать? Или она уже наказала их?
Джек обернулся. Элис спала, завернув волосы в полотенце. Сейчас она ничем не отличалась от себя прежней. И Джек не мог отвести от нее взгляд. С топором на коленях, он сидел у окна.
Он уснул только под утро.

Проснулся от ее слов.
- Она здесь.
Он вскочил и взял в руки топор.
Она стояла у окна, раздвинув жалюзи.
Джек подошел к окну. Был уже полдень, глаза слепило солнце. Он пытался разглядеть снаружи ненавистную пуповину.
- Я ее не вижу.
- Она тут. Я ее видела.

Они сидели в номере, боясь выйти. Элис наотрез отказалась покидать комнату. Она заклеила окна, заткнула раковины.

- Я ей не нужен,- сказал Джек вечером,- Я схожу, раздобуду еды.
- Принеси мне тоже,- сказала она, глядя куда-то мимо Джека.
- Конечно,- сказал Джек после паузы.

Джек взял топор и выскочил за дверь. Элис тут же заперлась.
Нагибаясь к земле, Джек побежал в сторону хозяина мотеля. Вчера он видел у него собаку.

Пес валялся на крыльце дома, высунув язык наружу.
Джек осторожно его погладил и недолго думая раздробил череп топором. Собака даже не успела взвизгнуть.
Джек схватил ее за задние лапы и потащил в сторону номера.
Однако тут же встретил хозяина, который с ружьем на плече выходил из-за угла.
Увидев любимого пса с разбитой мордой, хозяин только и успел выдохнуть:
- Какого...
...как получил топор промеж глаз.

Элис открыла дверь Джеку и тут же закрыла следом.
Джек опустил труп хозяина на пол, бросил собаку рядом.
- Мне бы хватило и собаки,- сказала Элис.
Джек сначала опустился на колени, потом схватился за голову и разрыдался, уткнувшись в пол.

Три дня они не выходили из номера. Элис наотрез отказывалась покидать убежище, опасаясь пуповины, которую Джек еще ни разу не видел.
Элис положила труп хозяина в ванную, и съела уже съела его ноги. Запах разложения заполнил комнату, пропитал все.

- Это тупик,- сказал Джек.
Элис в это время ела правую руку хозяина.
- Тут никого кроме нас нет. Если мы отсюда не выйдем, тебе придется меня съесть.
Элис оторвалась от трапезы. За последние дни она стала совершенно на себя не похожей. Ее взгляд одичал, ее походка стала приземленной, ее движения резкими. Он все меньше узнавал в ней свою прежнюю Элис.
- Она там, я слышу ее. Я видела ее.
- Я тебе верю,- сказал Джек, и удивился, как сильно изменился голос Элис за последнее время,- Я тебе верю.
Элис легла рядом с Джеком. От нее пахло мертвечиной, ее руки были перепачканы кровью. Она стала гладить его по волосам.
- Ты ведь меня не бросишь?- спросила она.
Джек всмотрелся в ее глаза- где-то там, в глубине, это была все еще Элис. Та Элис, с которой он когда-то попрощался навсегда. Не та, что вернулась, подарив надежду на светлое будущее. Это была настоящая Элис.
- Нет. Я не могу тебя бросить,- сказал Джек.
Его голос дрожал, но он говорил правду.
Fata Morgana
Очаровательно smile.gif
А почему нельзя было спросить у старика, как поступить дальше?
Puzzle
Цитата(Fata Morgana @ 07.10.2008, 23:41) *
А почему нельзя было спросить у старика, как поступить дальше?

Старику в квартире свет отрубили, воду, канализацию, телефон наверное тоже. А ехать к нему было опасно.
mastercard
У вас что, всё про убийства ? Я осилил только рассказ про Чарли с его трубой и "Плохой номер". Про Чарли - сначала было интересно, а потом после попыток убийства стало неприятно, концовка оригинальная, но сам рассказ не особенно порадовал. Второй рассказ я читал чтобы составить мнение перед написанием комментария, ну вообще не радостно, не смешно, не интересно. Я не поклонник такого жанра, и не понимаю что интересного в рассказах, где на каждой странице убийства. Может объяснит кто-нибудь ? Сделайте одолжение. Напишите что-нибудь вроде "Я люблю читать про разможжённые черепа потому что...."
Надеюсь что никого не обидел
Puzzle
Цитата(mastercard @ 05.12.2008, 13:36) *
Надеюсь что никого не обидел

Уж точно не меня. laugh.gif
Safari
На языке только два слова: это ТАЛАНТ. ayayay.gif
Puzzle
Пожар!

Мэри схватила трубку, телефон обиженно звякнул. Пальцем она несколько раз ковырнула наборный диск, и тот туго отправился в обратный путь.
Когда в трубке возникла жизнь, Мэри набрала воздуха в грудь и закричала:
- Пожар! Пожар! Пожар!
Трубка заквакала:
- Успокойтесь! Назовите свой адрес! Где вы находитесь?
Мэри назвала свой адрес.
- Наши люди уже в пути! Они будут с минуты на минуту!

Когда пожарная машина с воющей сиреной показалась из-за поворота, Мэри с детьми уже стояли на лужайке перед домом. Оторванный ото сна сын держал за лапу плюшевого мишку и тер заспанные глаза. Дочь держалась за ночной халат матери и щурилась в темноту.
Пожарная машина перегородила улицу, уставившись мощными фарами в дом Мэри. Двухэтажный особняк ничем не отличался от остальных домов в улице.
Из машины выскочил толстый пожарник и деловой торопливой походкой направился к Мэри.
- Это ваш дом?
Толстяк махнул желтой рукавицей в сторону особняка.
-Да.
Он развернулся и дал команду своему расчету. Из машины уже вылезли четверо пожарных, двое из них стали разматывать шланг, остальные копошились с ведрами и топорами.
- На каком этаже возгорание?
- На втором. В детской.
- Джонс, Харви! На второй этаж!
Пожарные подхватили канистры и семеня ногами поплыли к дому. Толстяк важной походкой последовал за ними. Мэри прижала детей к себе.

Ударом ноги Джонс выбил дверь в детскую. По стенам бегали голубые звездочки от настольной лампы. У окна притаились две неубранные кровати. Воздух едва пропах кисловатым детским сном.
- Харви, кровати!
Толстяк подошел к окну и выглянул на улицу. Там долговязый пожарник возился со шлангом, пытаясь распутать узел вокруг своей ноги.
- Чертов новичок! Я бы не доверил ему даже начало скотча искать!
Джонс ухмыльнулся и подхватил топор поудобнее. Харви отвинтил крышку от канистры и стал поливать из нее постель. Воздух быстро наполнился запахом керосина.
- Если сегодня он себя не покажет, скажу боссу, что этому щенку не место в моем расчете!
- Когда пришел Харви, ты говорил то же самое!
Джонс тяжело замахнулся и перерубил топором детский столик. Солдатики рассредоточились по всей комнате.
-В Харви я сразу заметил талант, а в этом щенке его нет. Моя команда- мои правила. Так и скажу боссу. Так и скажу.
Харви опустошил канистру, потряс ей над подушкой, стряхивая последние капли. Джонс выбрал из обломков столика ножку, намотал на нее рубашку с Микки Маусом и обильно обмочил керосином.
Толстяк отошел от окна, предварительно сорвав занавески и бросив их на кровать.
- Ну что, все готово? Давай, Харви!
Харви опустил забрало, двое остальных отступили к выходу из комнаты. Харви достал зажигалку, откинул крышку и поджег журнал с комиксами, держа его на вытянутой руке. Человек-Паук скрючился и сгинул в огне.
Харви бросил журнал на кровать. Шелестя черными крыльями, пылающий голубь приземлился в пропитанное горючим гнездо, и постель в мгновение ока вспыхнула синим, а затем желтым пламенем. Плавными, мягкими движениями огонь свернул тонкое одеяло в черный кулек и принялся поглаживать подушку.
Джонс опустил конец своего факела в постель. Микки Маус замер в прощальном жесте, исчезая в языках пламени.
Джонс поджег вторую кровать. Огонь добрался до ночного столика. Ночная лампа с абажуром ночного неба скособочилась, на прощание поклонилась пожарным, и по комнате завертелись теряющие острые формы и растущие на глазах звездочки. Небо порвалось, выпустив наружу тускнеющее пламя закоптившейся лампы, с повисшим на ней расплавленным пластиком.
Пожарные вышли из комнаты. Тени пожарных плясали на стенах коридора, на красной ковровой дорожке, ведущей к лестнице.
Впереди всех шел толстяк, за ним следовал Харви с канистрами. Иногда он останавливался, открывал дверь в очередную комнату и плескал горючую жидкость на мебель, технику, стены, пол. Замыкал шествие Джонс с самодельным факелом, щедро делясь огнем со всем, на что падал взгляд.
Под ноги пожарным падали фотографии, рамочки лопались, и маленькие радостные лица стоящих сейчас на лужайке людей чернели и морщились. Когда пожарные спустились на первый этаж, наверху что-то гулко ухнуло.
- Телевизор!
Толстяк широко улыбнулся, от жара его лицо покраснело, заблестели щеки.
Харви выдернул холодильник из сети, повалил на пол и заполнил его костлявую спину горючим. Джонс поднес факел, и через пару мгновений запахло как в закусочной.
Стиральная машина отчаянно переворачивала горящее белье, утюг впервые за свою жизнь нагрелся докрасна. Тостер выплюнул ворох угля.
Дым тонким слоем стелился по потолку, воздух прогрелся, и им стало тяжело дышать.
- Ребята, уходим!
Толстяк толкнул дверь и широким шагом вышел из дома. Харви кинул последнюю канистру в подвал. Джонс бросил следом свой догорающий факел. Не доскакав до последней ступеньки, канистра загорелась.

Пожарные вышли из здания, которое все еще не теряло надежды ухватиться языками пламени за их костюмы. Тяжело ступая по шипящей траве, пожарные подошли к Мэри и ее детям.
- Все по высшему разряду!
Толстяк потеребил малыша с медвежонком по затылку. Тот спрятался за мать, испуганно моргая большими глазами.
- Спасибо вам огромное! Даже не знаю как вас отблагодарить! – сказала Мэри, радостно улыбаясь и блестя глазами то ли от счастья, то ли от дыма.
-Эй! Долго вы там еще копаться будете?- закричал толстяк двоим пожарным, бегающим с шлангом вокруг машины. Они переглянулись и стали бегать еще быстрее.
Вдруг Мэри спохватилась.
- Моя дочь! Моя дочь! Боже мой, моя дочь!
Толстяк сделал крупные глаза.
- Моя дочь! Она любила прятаться в шкафу! Боже мой, она погибнет!
- Харви, за дело!- крикнул Толстяк.
Харви схватил дочь Мэри за руку, оторвав от халата матери, и побежал к дому, волоча девочку по траве. Временами она вскакивала ноги, но тут же снова падала, втыкаясь коленями в землю, не поспевая за спешащим пожарным.
Харви опустил забрало и нырнул в пламя. Ночное платье девочки тут же вспыхнуло.
Смело ступая на горящие ступени своими громадными сапожищами, Харви тащил девочку вверх. Поначалу она вставала на очередную ступень обеими ногами, но когда те сварились и перестали слушаться, на ступени она стала просто садиться. Мощными рывками пожарный отважно тащил девочку в самое пламя. Когда они добрались до второго этажа, девочка была голой и лысой.
- Все будет отлично! Постарайся меньше дышать!
Харви выбил дверь ногой, и его обдало густым едким дымом. Выставив локоть, пожарный бесстрашно шагнул в наполненную огнем и дымом комнату. Девочка волочилась следом.
Харви нашел шкаф, о котором говорила Мэри. Встроенный в стену, он хлопал горящими дверцами. Внутри горели, разваливаясь, наборы одежды на проволочных вешалках.
Пожарные поставил девочку в шкаф и задвинул подальше в угол. Ее голова оказалась между полыхающим пиджаком и бурлящим спортивным костюмом. На плечо капала расплавленная синтетика. Огонь от кожаных туфель лизал левый бок.
- Ничего страшного! Все позади!
Харви закрыл шкаф и побежал к выходу. Спустившись с лестницы, в горящей прихожей он столкнулся с Джонсом- он нес на руках сына Мэри. Тот сжимал в покрасневших от жара руках уже пожелтевшего медвежонка.
- Джонс, ты настоящий герой!
Джонс зубасто улыбнулся.
- Мы всего лишь выполняем свою работу, Харви!
Харви похлопал по спине Джонса и выскочил из дома. Холодный ночной воздух не спешил остужать не на шутку нагревшийся костюм Харви.
Мэри надрывным голосом кричала толстому пожарному:
- Мой сын в ванной! Он там погибнет!
- Мы уже выполняем! Выполняем!
Мэри глубоко вздохнула, вытирая наполненные влагой глаза.
Харви доложил обстановку.
- Девочка в шкафу на втором этаже!
Мать облегченно вздохнула.
- Как мне вас отблагодарить?
- Еще рано, мэм! Мы только начали работать с вашим сыном!
- Ты настоящий герой, Харви!- обнял товарища толстяк.
- Нет, настоящий герой не я, а Джонс!- честно сказал Харви.

Джонс опустил визжащего мальчика в кипящую воду, и стал придерживать его за плечи. От стен ванной отваливалась горящая плитка и падала в воду. Забрало запотело, мешая удерживать скользкого мальчика.
- Доверься мне, малыш!
Мальчик запузырился и стал всплывать, вода потемнела, покрывшись круглешками жира. Джонс отпустил мальчика в свободное плавание, он тут же перевернулся, как бревно, и показал пожарнику хорошо проваренную спину.
- Все позади, малыш! Ты держался как настоящий мужчина!
Джонс выскочил из ванной, но прямо перед ним упала горящая балка, перегородив выход. Джонс рванул к окну, но сверху свалился кусок потолка, прижав Джонса к полу. Вес груза выдавил из легких Джонса драгоценный воздух, в глазах поплыло. Стало немного весело, и Джонс криво улыбнулся.
Выжав последние силы, Джонс поднял кусок потолка и отбросил в сторону. Перекатился ближе к окну и перевел дух. Встал на ноги и прыгнул в окно, отломав остатки стекла. Скатившись по крыше, Джонс вместе с потоком черепицы свалился в сырую землю за домом.

- Джонс, как ты?- воскликнул толстяк, ожидая товарища у входа,- Выглядишь неважно!
- И не говори,- сказал Джонс, прихрамывая и переводя дух,- Похоже, что я становлюсь стар для этой работенки!
- Брось пороть чепуху, Джонс! На кого ты хочешь оставить город? На этих вот желторотых птенцов?- толстяк махнул в сторону двоих пожарников у машины, которые наконец справились со шлангом и теперь ожидали команды начальника.
К толстяку и Джонсу подошел интеллигентного вида человек в очках и ночном халате.
- Извините, я живу в соседнем доме, - сказал он,- Пожар перекинется на мой дом?
- Не сегодня, -сказал Джонс, мотая головой и тяжело дыша.
- Эй, пора с этим заканчивать!- крикнул толстяк пожарникам со шлангом.

Мэри сидела на траве у самой дороги, спиной к дому, обняв ноги. Харви стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу.
- А вы давно работаете пожарным?- не отрывая глаз от травинки в руках, спросила Мэри.
Харви пожал плечами.
- Давненько.
- Наверное, ваша жена вами жутко гордится.
- Я не женат,- сказал Харви, а потом добавил,- И девушки тоже нет.
Мэри подняла взгляд на пожарного. В его глаза плясал и извивался огонь ее пылающего дома.
- Я горжусь вами, Харви.
Харви некоторое время смотрел на Мэри, что-то прикидывая в уме, а потом не выдержал ее пристального взгляда и сместил внимание на свой рукав, к которому пригорели волосы дочери Мэри. Харви стал по одному отдирать волоски.
Мэри стала снова разглядывать травинку.
- Так…- сказал Харви,- Я видел фотографии в доме. Где ваш муж?
- Прошлой весной его вылечили врачи.

Пожарные направили шланг в сторону дома и врубили подачу.
Из шланга вырвалась струя горючего. Достигнув дома, она загорелась и стала синеть в сторону пожарных. Остановившись в метре от подающих горючее пожарных, огненная струя обернулась ослепительным павлиньим хвостом.
Дом утонул в огне. Здание полыхало, подсвечивая красным уходящие в ночное небо клубы дыма. Пожарные жмурились, но не могли оторвать взгляда от разбушевавшейся стихии.
Двое подающих с трудом удерживали напор горючего, стремящегося превратиться в раскаленный поток и удариться о стены все еще не развалившегося дома.
Когда крыша обвалилась, толстяк приказал отключить подачу горючего.
- Дальше само!
Пожарные вырубили машину и обдали раскаленный конец шланга водой. Огнедышащий змей зашипел и выдохнул тонкую струю дыма.

Мэри смотрела на свою тень на асфальте. Харви стеснительно отбрасывал свою тень рядом. Их тени, казалось, танцевали какой-то экзотический танец.
- Ну, мне пора, а то не успею - сказала Мэри и оттряхнула халат,- Было приятно с вами познакомиться, Харви.
- Да. Мне тоже…
Мэри обвила рукой шею Харви, вскочила ему на руки. Мэри оказалась тяжелой, и Харви это понравилось.
- Я могу полить вас керосином, если хотите, - сказал Харви.
- Незачем. Я хорошо горю.
- У вас это семейное, - кивнул Харви.
- Знаете, я так счастлива! Вот так живешь и не знаешь, насколько ты счастлива. И в один прекрасный день приходит это чувство, и ты думаешь, как же я раньше этого не замечала. В такие дни хочется купить себе что-нибудь красивое или приготовить из кулинарной книги. Хочется, чтобы счастье не покидало тебя, чтобы оно было с тобой вечно! И сейчас именно такой момент. Я вам так благодарна!
Харви поставил Мэри на полыхающее крыльцо, подол ее халата загорелся.
- Большое вам спасибо, Харви! – сказала Мэри, и ее волосы вспыхнули.
- Я бы очень хотел принять ваши благодарности, но это всего лишь моя работа!- сказал Харви, опуская забрало.
- Спасибо вам, Харви! Спасибо!- крикнула Мэри на прощание и побежала в дом. Каждый ее шаг сопровождался шипящим звуком, с каким котлета ложится на раскаленную сковороду. В коридоре она подпрыгнула, подняв руки вверх, и повернулась к Харви, все еще стоящему у входа. Сияющее лицо Мэри окружал искрящийся ореол догорающих волос.
- Спасибо! - и послала ему воздушный поцелуй.
Харви почувствовал, как волна раскаленного воздуха обдала его с ног до головы.
Мэри исчезла в огне.
Харви отскочил в тот момент, когда дом наконец развалился, превратившись в большую полыхающую кучу дерева и камня.
Харви присоединился к остальным пожарным, собирающим свое снаряжение.
- В такие моменты я понимаю, что ни на что не променял бы свою работу,- сказал толстяк.
Харви согласно кивал, думая о чем-то своем.
На востоке разгорался рассвет.

Fata Morgana
wacko.gif supdup.gif Сумасшественно..
fir_3
Забористо, блин...
Похоже на многих и - одновременно - ни на кого.
RenardArgente
Нравится (почти всё), но хотелось бы упомянуть 2 момента.
1. Остаётся почему-то при чтении стойкое ощущение, что читаешь перевод (построение фраз местами, подбор слов).
2. "Пуповина" - какой-то провал в логике. Если могла есть трупы - спокойно могла питаться обычным мясом.
Puzzle
из старого с новыми картинками:

Адопузики- игрушки из преисподней.

Четыре мохнатых исчадия ада, у каждого на животе - портал в мир боли и ужаса.

Тинки-Топор-в-Спинке - синий, цвета окоченевшего трупа, адопузик. В спину воткнут топор, а из головы торчит петля-удавка. Удавка плавно переходит в его прямую кишку.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Дипси-Череп-в-Гипсе - зеленый, цвета больного тифом, адопузик. Голова раздроблена кувалдой на тысячи осколков, но крепко загипсована, поэтому не распадается. Из головы торчит рукоять кувалды, которая давно стала частью его организма. Железо восполняет нехватку гемоглобинав, придает его мыслительным процессам сдержанность и хладнокровие.
Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Бля-Бля - желтый, цвета заскорузлого нагноения, адопузик. Страдает синдромом Туретта, любые словоформы в его интерпритации звучат как набор слов "Бля". Причина изъяна- удар током. Из головы торчат два оголенных провода.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

По- кроваво-красный адопузик, который своими руками снял с себя кожу, вывернул ее наизнанку и одел снова. Самый отмороженный садист из всех адопузиков, не внимающий никаким мольбам о пощаде. Самый бессердечный и безкомпромиссный. Из головы торчит чика от гранаты. Если ее выдернуть, голова адопузика взорвется ядерным взрывом.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Собравшись вместе, адопузики поют Песнь Ада - главную молитву Адопузикона, священной книги адопузиков. Песнь Ада открывает портал на животе одного из адопузиков. Из этого портала вырываются все силы Зла и уносят с собой любого, кто окажется поблизости от портала.

Игрушки рассчитаны на детей с железными нервами, устойчивой психикой и высоким болевым порогом *. Во избежание попадания вашего ребенка в Ад по частям или в деформированном виде, рекомендуется убедится, что диаметр головы вашего ребенка не превышает ширину входа в портал. В противном случае или приобретите у нас сжиматель головы для малышей с неазросшими родничками, или закажите адопузиков с большим размером портала- в нашем магазине есть даже промышленные адопузики с порталами, способными втянуть в ад целый школьный автобус.

Адопузики станут настоящим другом и хорошим проводником в мир Вечных Страданий для вашего ребенка. Закажите набор адопузиков прямо сейчас, и вы совершенно бесплатно получите подарочное издание Адопузикона с подписью автора - Дарьи Донцовой.

Производитель игрушек компания "Ад вашему дому", желает вам скорой смерти и всего наиужаснейшего!

* Испытать болевой порог своего ребенка вы можете совершенно бесплатно по адресу: ул. Расчленина, д 12 этаж восьмой. Результаты отскребать там же, этаж первый.
Puzzle
Собакокурение

Общество по борьбе с собакокурением проводит акцию, целью которой является донести до сограждан информацию о вреде собакокурения.

Андрей, 28 лет:
"Начал курить собак по малолетке. Сначала с друзьями за гаражами выкурили пуделя. Сперва не понравилось, потом втянулся. Каждый вечер собирались маленькой компанией, ловили дворнягу, поджигали и пускали по кругу. Однажды прихожу домой, а мама говорит- я у тебя в кармане ошейник нашла, как объяснишь? Я говорю- помогал соседу собаку выгуливать, он в знак благодарности подарил мне ошейник. Мать не поверила. Говорит, дай волосы понюхаю. Я на. Она- да ты весь псиной пропах! Я говорю- ехал в автобусе, давка была, какая-то бабуля на меня свою собаку поставила, вот я и пропах. Мать почему-то не поверила. Сказала, если не брошу, отцу расскажет. Рассказала. Я тогда уже меньше добермана не мог не выкуривать. Каждый день глаза на выкате, пена у рта, со школы бегом домой, быстрей бы собаку выкурить. Вот мне отец и говорит- я тоже собак в детстве курил, меня отец отучил, вот я тебя сейчас тоже отучу. Повел меня в собачий питомник. Заводит туда где собаки в клетках сидят. Они все равно на колбасу пойдут, говорит, кури одну за другой пока не стошнит. В общем я выкурил одну за другой семь собак и меня тошнить стало. Восьмую собаку беру, а в глазах уже плывет, не могу хвост поджечь, виляет и виляет, не успеваю зажигалкой. Вырубился... Очнулся в больнице. Врач говорит, чуть не помер, в крови собакаина в три раза выше нормы. Отца чуть под суд не отдали. Мать так нервничала что чуть сама не начала собак курить. А я с тех пор бросил. Собакокурение в прошлом, никому не советую."

Аграфена Поликарповна, 87 лет:
"Они скурили моего Бобика, ироды!"

Алина, 23 года:
"Меня подруга на квартиру привела. А там притон какой-то. Люди вперемешку с собаками лежат вповалку. В пепельнице две недокуренные собаки дымятся. Подруга говорит- попробуй. А сама уже бульдогом дымит. Я затянулась разок. Думала, если захочу, то спрыгну. Оказалось, зря так думала. Поначалу весело было, собирались на квартире и дымили в свое удовольствие. Потом уже как на работу туда стала ходить, а хозяин квартиры стал требовать с меня деньги за собак. Пыталась сама собак ловить, но куда ж мне со своей комплекцией, только чихуа-хуа разве что. Однажды на помойке покусали меня собаки. В другой раз так курить хотелось, что прямо на улице схватила собаку и попыталась унести. Оказалось, она на поводке. Хозяин за мной полквартала бежал, потом я его заметила. Хотела на ходу зажигалку достать и закурить уже. Да пока искала, врезалась в столб. Это еще что! Самое страшное, что воровать стала. Сначала родители не замечали, что ценные вещи пропадают. А потом отец говорит- а где бабушка? Пришлось вернуть ее из ломбарда. А родители тогда сразу поняли что я собак курю, и отправили в клинику доктора Герасима. Там меня сначала пытались перевести с собак на кошек, но кошек было мало, приходилось добивать голубями и крысами. По ночам даже насекомых втихаря курила- тараканов, бабочек, клопов. Бывает, набъешь рулончик газет тараканами, подпалишь, а тут врач мимо проходит. Ты быстро бросаешь тараканов на пол за спину. Потом поворачиваешься, когда опасность миновала, а рулончик под шкаф ползет. В общем, и смех и грех. Потом наконец отпустили домой, но еще два года приходилось приклеивать к себе щенков."

доктор Герасим, 49 лет:
"Му-му му-му-му му-му му-му-му-му-му. Му-му. Му-му-му му-му-му му-му-му му-му-му-му му-му! Му-му-му му-му-му му-му му-му-му. Му-му-му-му. Му."

Наше общество добилось от всех собаководов крупным почерком писать прямо на своих собаках - "СОБАКОКУРЕНИЕ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ". Нами заказано и запущено на тв огромное число роликов, в которых звезды и политики сминают собаку и говорят- "Я отказался от собакокурения". В крупных городах мы развесили огромные щиты с лозунгами "Куришь собак? Ты- слабак!" и "Собаки стирают память". В каждом районе города мы развернули центры, в которых раздаем стерильных собак в обмен на грязных- это хоть как-то снизит число людей, пошибших при употреблении некачественной псины. Ну и в заключении хотелось бы напомнить всем, кто курит собак - жизнь как такса, вроде и длинная, но если поджечь, то пронесется быстро.
Fata Morgana
Мму-му. Му biggrin.gif
Вы не слушали 2h company // СБПЧ? Мне кажется, вам бы понравилось. "Рекомендуют здесь все мне всё вокруг воспринимать адекватно.." ,)
Puzzle
Зимний лес

У Саши замечательная бабушка! Она водит его в школу, помогает делать уроки, мастерить рогатки, тайком от родителей кормит конфетами и смеется над его выдуманными историями. И хотя Саша стесняется перед ребятами, иногда бабушка играет с ним в футбол во дворе. У Саши лучшая бабушка в мире! Это короткий рассказ о том, как Саша убил свою бабушку.

В школе задали нарисовать зимний лес. Саша пришел домой, достал краски и кисточку, набрал воды в стакан и стал рисовать. Рисовал час, рисовал два, да ничего у него не получалось. Бабушка закончила хлопотать на кухне и подошла к внуку, поставив рядом с красками тарелку с горячими пирожками.
- Чего, Сашенька, не получается у тебя?
- Нет,- вздохнул Саша,- Не получается...
- А что ты хочешь нарисовать?- спросила бабушка.
- Зимний лес.
Бабушка подумала немного и говорит:
- Так у меня лицо на лес похоже. Посмотри, все в морщинах, как кора деревьев. Давай намажем мне лицо синей краской и отпечатаем его на бумаге!
Саше затея понравилась, ведь не надо было ничего рисовать. Бабушкино лицо очень походило на лес- дремучее, витиеватое, с дуплами и корневищами.
Саша густо обмакнул кисть в синюю краску и хорошенечко повазюкал ей бабушкино лицо. Бабушка мужественно терпела, надувая носом синие пузыри, а Саша старательно водил кистью по всем ее закоулкам и трещинкам. Затем вырвал из альбома чистый лист и наложил его бабушке на лицо. Плотно прижал, надавил кое-где покрепче. Подождал пока краска пропитает бумагу и наконец осторожно отлепил лист.
- Ой, бабушка! Смотри как красиво! - воскликнул Саша. Бабушка со все еще синим лицом нацепила очки и стала рассматривать рисунок. На ее лице появилась улыбка.
- Я же говорила. Настоящий зимний лес! Смотри, даже зайчик виднеется.
- И белочка!
- И белочка в дупле, все верно.
Саша крепко обнял бабушку, повис на шее.
- Какая ты у меня хорошая, бабушка!

На уроке рисования довольный Саша сел за первую парту и изо всех сил стал тянуть руку, когда учительница вошла в класс.
- Итак, дети, кто сделал домашнее задание? Что у нас было? Зимний лес? Зимний лес, хорошо,- сказала учительница, присаживаясь за свой стол и открывая журнал.- Так, Саша, ты чего так руку тянешь? Выйти хочешь?
- А можно я свой рисунок покажу!? - вскочил Саша.
- Нельзя. Видишь, все хотят. Поэтому по алфавиту.
Учительница стала называть фамилии учеников, они выходили и показывали свои рисунки. Саша довольно улыбался- их рисунки и в подметки не годились его с бабушкой работе. Жалко только, что фамилия Саши была чуть ли не самой последней в списке.
Учительница хвалила работы, даже если они были совсем никудышные. Давала советы и делала замечания. Вот она обалдеет от моего рисунка!- думал Саша.
И вот настала его очередь. Саша сорвался с места и встал у доски поближе к учительнице, чтобы ей хорошо было видно. Развернул рисунок и приготовился слушать комплименты.
Класс молчал. На задних партах поднялись. Все обомлели, кто-то раскрыл рот, у кого-то заблестели глаза. Саша не мог понять что написано на их лицах.
Учительница оторвала наконец взгляд от рисунка и посмотрела на Сашу.
- Саша...
Саша в недоумении опустил рисунок, еще раз посмотрел на него.
Учительница встала из-за стола и подошла к окну. Открыла.
Откуда-то достала сигарету и закурила, спиной к классу.
- Саша, ты покрасил бабушке лицо и сделал отпечаток?- спросила она чуть дрожащим голосом.
Класс был полон детей, но тишина стояла мертвейшая.
- Да...- признался Саша. Опустил взгляд, тут же поднял.
Учительница повернулась к нему лицом и грустно сказала:
- Разве ты не знал, что бабушки от этого умирают?
Puzzle
Сарай и склад

Отец-доска положил сыну-доске руку на плечо.
- Папа, а что будет когда я умру?
Отец-доска выплюнул соломинку и древесинно прищурился вдаль.
- Зависит от того, как ты будешь себя вести. Какой ты будешь доской.
Сын-доска посмотрел на отца.
- Я буду хорошей доской.
Отец-доска кинул в рот новую соломинку.
- Значит попадешь в сарай.
- А в сарае хорошо?
- Хорошо, сынок.
Сын-доска помолчал, а потом спросил:
- А если я буду вести себя плохо?
Отец-доска вылюнул соломинку, присел на корточки и крепко сжал сына-доску за плечи.
- Значит тебя ждет склад.
Сын-доска тяжело сглотнул.
- И что со мной станет?
- Ты будешь гореть в вечном пламени.
Сын-доска замолчал. Ему показалось что где-то далеко щелкает воздух в огне. Помолчав, сын-доска спросил:
- А наша мама была хорошей доской?
Отец-доска встал и отвернулся. Потом сын-доска услышал его голос, уже совсем незнакомый:
- Лучшей в заборе.
Puzzle
Линия жизни

Иван работал машинистом электропоезда в метро. Рано утром он спускался по еще неработающему эскалатору и занимал свое рабочее место в голове железного червя. Где-то над землей солнце описывало круг, а здесь железные черви роились под брюхом города. Вечером Иван поднимался по уже неработающего эскалатору на поверхность города, радуясь физической нагрузке на ноги. Засыпал, глядя в потолок, который неествественно не двигался на него.

В то утро у входа в метро Иван заметил черно-красное движение. Цыганка схватила его за руку, и он не стал сопротивляться.
- Правду скажу,- сказала цыганка и Иван на секунду увидел свое золотое отражение.
- Опаздываю,- сказал Иван неуверенно.
- Ээээ,- сказала цыганка,- У тебя линия жизни короткая.
Глаза у цыганки стали большие и страшные, Иван отобрал руку и спрятал в карман.
- Умрешь скоро,- покачала головой цыганка.
Теперь испортится настроение на весь день, подумал Иван. Хотел шагнуть за спину цыганке, но та встала поперек проложенному маршруту:
- Денег с тебя не возьму.
- Уйдите,- сказал Иван, неосторожно вдохнув воздух, который только что выдохнула цыганка.
Маршрут освободился и Иван убежал.

Весь день смотрел на свою руку. Вспоминал, как в детстве соседские девочки гадали по его руке, какие линии за что отвечают.

Вечером возвращался мимо коллег.
- Серега! Третьим будешь?
- Иван.
- Иван? Я думал Серега. Пять лет вместе работаем, а я все Серега-Серега! Ну так что, Вань, третьим будешь?
Иван присел на ящик. Разглядел на импровизированном столике огурцы и шпроты.
Пока стакан наполнялся водкой, Иван наполнялся смелости.
- А мне говорят, умру скоро.
Глаза покруглели.
- Кто говорит?
- Да цыганка.
Глаза вернулись в норму.
- Цыганка не врач.
- По руке гадала, говорит, линия жизни короткая. Умру скоро.
- Ну-ка покажи.
Иван покорно протянул руку над огурцами и шпротами. Уставились в ладонь.
Один поднял ошаршенные глаза на Ивана.
- Вань, да это же карта метро.
Puzzle
Радуга

В окно ударилась шишка. Сережа натянул одеяло повыше, но сон начал растворяться. Пришлось сесть в кровати и нашарить на полу тапочки. Один тапок нашелся под кроватью. Сережа широко зевнул, растер гусиную кожу на руках.
В окно ударилась вторая шишка. Сережа встал и подошел к холодному окну. Через запотевшее у носа стекло он разглядел Артема- ну кого же еще? Увидев Сережу, тот указал в сторону и что-то крикнул.
- Радуга!- расслышал Сережа.

Собрав в охапку одежду, Сережа на цыпочках прошел через кухню, где на старом диване спала бабушка. Проходя мимо стола, Сережа пальцем залез в малиное варьенье и облизал его. Осторожно закрыл тяжелую дверь. В темноте сеней пнул ведро с парным молоком. Остановился и прислушался, стиснув зубы, не проснулась ли бабушка. На улице сонно гавкнул Шарик, звякнула о миску цепь. Сережа натянул свитер с олимпийским мишкой, сандали и на одной ноге, застегивая их, выпрыгнул во двор.
- Хороший Шарик, хороший.

Солнце еще не встало, только очертило оранжевым контуры высоких облаков. Ночью был дождь. Периметр дома истыкан точками на песке.
Сережа за ручку вытащил из травы свой велосипед. Там где вчера его бросил, вернувшись с поездки за коровами. Выкатил за ворота, касаясь холодной мокрой рамы голой ногой.

- Че так долго?- сказал Артем, изобразив недовольство. Он сидел у своего велосипеда на краю дороги, пожевывая палочку сухой полыни.- Смотри.
Артем снова указал куда-то в сторону. Сережа направил свой невыспавшийся взгляд.
Там где кончается деревня, за серыми заборами бывшего колхоза, за болотистыми полями, полными мошкары, за лысой горой с ниткой стекающей дороги на лбу, там где кончается земля и начинается серо-сиреневое небо, смело стояла красавица-радуга.

Сережа никогда не видел такую яркую и четкую радугу, будто дразнящую собой очертание лысой горы. Надо было проехать совсем немного, туда, откуда приходят с пастбищ коровы, чтобы посмотреть куда она упирается.
- Ну че, поехали! - сказал Артем, запрыгивая на велик.
- Куда?- сказал Сережа, уже зная ответ.
- Куда-куда, дурень. К радуге! - Сережа встал в полный рост на педалях,- Надо быстрее, пока не пропала.

Сережа никогда не крутил педали так быстро. Даже когда дорога срывалась вниз под пригорок, он не переставал догонять и давить педали. Камешки отлетали от колес и стучали по крылу. Сережа пожалел, что вчера вечером не подкрутил на велосипеде шурупы- они не могли себе позволить остановиться и искать отлетевшую деталь.
Артем ехал чуть впереди, как обычно. Иногда оглядывался, и если видел, что Сережа его догоняет, вставал на педали, прижимался к рулю и набирал скорость.
- Быстрее, кочерыжка!- кричал он против ветра.

Когда они выехали за деревню, ноги у Сережи уже устали. У Артема судя по всему тоже, но он не хотел этого признавать.
- Какой отдохнуть, радуга ждать не будет!
Сережа заметил, что радуга становится все ближе.

Когда они пролезали через дырку в колхозном заборе, Артем плечом зацепился за ржавый гвоздь. Показалась робкая кровь.
- С-с-собака.
Артем сел на велосипед и опустив голову поехал к полям. Сережа взял кусок кирпича и загнул гвозь так, чтобы он никого больше не зацепил.
- Ну ты долго там?!- крикнул Артем, обернувшись.
Сережа бросил кирпич в траву и торопиво залез на велосипед.

В поле колеса велосипедов вязли в грязи. Мошкара залетала в рот, глаза, кружила у лица. Сережа пару раз останавливался и махал руками, отгоняя насекомых. Артем усредно крутил педали, даже если быстрее было бы просто катить велосипед рядом.
Посреди поля стоял старый трактор, на котором когда-то Сережа с деревенскими ребятами играл в трактористов. Только сейчас Сережа вдруг понял, что трактор очень похож на большой собачий череп.

Радуга будто ждала ребят. Когда они наконец выехали на дорогу, ведущую вверх по лысой горе, она все еще сияла и радовала глаз.
- Немного осталось!- крикнул Артем Сереже. Кровь на его плече запеклась, край майки слегка побагровел. Вот и достанется же ему от тети Тани!- подумал Сережа.

Дорога в гору шла под таким углом, что совсем не понятно, катить ли велосипед рядом или все продолжать крутить педали, стоя на нем верхом. Сережа выбрал первое, потому что ноги уже казались ему деревянным, и Артем ему ничего не сказал. Сам он продолжал усердно гнать свой старый Урал вверх по лысой горе.
Послышался металлический щелчок, Сережа поднял голову и увидел, что велосипед вместе с Артемом завалился на бок. Артем сел на дорогу, что-то разглядывая.
- Цепь лопнула,- с обидой сказал Артем.
- Чо будем делать?- спросил Сережа, положив свой велосипед рядом.
- Да блин, наладить не получится,- Артем встал с земли,- Побежали. Уже близко.
Сережа оставил свой велосипед рядом с выбывшим из строя велосипедом Артема, вздохнул и побежал вслед за другом.

Песок набивался в сандали, Сережа временами прыгал на одной ноге, вытряхивая камешки из обуви. Артем и тут бежал с некоторым отрывом, иногда подгоняя друга.
Через пару минут Артем уже был на вершине горы. Его силуэт, стоящий на фоне уже изрядно подросшей радуги, навсегда отпечатлся в памяти Сережи.
Сережа догнал друга, тяжело дыша уперся руками в колени. Наконец поднял взгляд на радугу.

Отсюда, с вершины горы, ясно виднелось место, куда упиралась радуга. Буквально в пяти минутах ходьбы, вниз по склону горы, одна ее нога стояла посреди старого луга, на котором уже давно ничего не росло. Второй конец уходил далеко за озеро, скрываясь за березовым лесом.
- Побежали!- крикнул Артем, ринувшись вниз.
Сережа на секунду задумался, завороженный потрясающим зрелищем, свидетелем которого стал впервые в жизни, и тяжелыми шагами побежал следом.

Когда Сережа наконец догнал Артема, ноги его уже почти не слушались. В груди бешено колотилось сердце. Было ли это следствием безумной гонки за радугой, или трепетом перед великолепием чуда природы, Сережа не знал, но почему-то жалел, что не остался досматривать свой сон. Какая-то его часть шептала ему на ухо- уходи!

Артем стоял в десяти шагах от радуги. Свет исходил от переливающихся цветов, ослепляя глаза мальчишек. Сережа встал за спиной Артема, боясь подойти ближе.
- Чего там встал?- сказал Артем, и в голосе его впервые за много лет знакомства с Сережей послышались нотки страха. Даже когда бешеная собака напала на них два года назад, и Артем отбился от нее палкой, даже когда наспор с деревенскими мальчишками полез в школьный подвал, где недавно повесился один из учителей- не чувствовалось в нем столько страха как сейчас.
Артем сжал кулаки, снова разжал. Радуга еле слышно гудела, как гудят провода в ветренный день.
Сережа поднял голову- радуга уходила в небо, почти касаясь серых облаков своей крутой спиной. Ладошки запотели, удары сердца отдавались в висках.
- Посмотрели. Может пойдем?- сказал Сережа и сам себе не поверил. Артем хмыкнул.
- Зря ехали что ли?- сказал он вдруг немного зло и нагло.- Трусишка.
Сережа сделал шаг назад. Почва по ногами казалась мягкой и уступчивой, будто все кругом боялось радуги.
Артем медленно пошел к радуге, слегка раскачиваясь из стороны в стороны. Фигура Артема обрамлялась сверкающими цветами радуги, Сережа поднес к глазам руку.
Когда до радуги остался один шаг, Артем остановился и обернулся. Сережа тяжело дышал, его сердце бешено колотилось, но он не знал, что сказать своему другу.
- Может пойдем?- сказал он так неуверенно, что пожалел, что попусту потратил последнюю возможность остеречь друга.
Артем снова устремил свой взгляд к радуге.
Поднял руку и медленно протянул навстречу свету.
В тот момент, когда Артем коснулся радуги, Сережа закрыл глаза.

Сережа бывал в деревне только летом, навещал бабушку, помогал ей по хозяйству. Отец отвозил его на электричке, а в конце лета забирал обратно в город. В прошлом году они с отцом стояли на перроне, дожидаясь своего поезда. Стояла жара, Сережа ел мороженое, а отец рассматривал расписание электричек. Вдруг Сережа услышал странный звук, какой никогда прежде не слышал. Вспышка света в тот же момент привлекла его внимание- где-то на проводах, тянущихся над железной дорогой, что-то вспыхнуло и черным пятном свалилось на рельсы. Отец подошел к Сереже и сказал, глядя в сторону случившегося:
- Голубь на провода сел. Зажарился.
Этот случай долго будоражил сознание Сережи, являясь к нему в кошмарах. А звук навсегда запал в память, как самый страшный звук какой только можно услышать в этом мире.

Стоя на лугу, у подножия радуги, закрыв глаза и затаив дыхание, Сережа вдруг снова вспомнил тот случай на железной дороге, потому что во второй раз в жизни услышал этот страшный звук. Этот неописуемый звук раздался совсем близко и гораздо громче чем в первый раз. Хлопок и шипение одновременно. Неописуемо короткий промежуток времени, наполненный ужасом.

Когда Сережа наконец набрался смелости открыть глаза, он сначала не понял, где находится. Радуга пропала. Пропал Артем. На том месте, где он стоял, чернела выжженая земля, как после костра. Струйки дыма поднимались от тлеющей травы.
Сережа открыл рот и стоял так до тех пор, пока вдруг не понял, что бежит по горе в то место, где бросил велосипед.

Ветер трепал волосы, велосипед трещал рамой, а солнце начало подъедать трубы и крыши деревни. Запели петухи.

Сережа бросил велосипед у ворот в ограду. Хлопнула дверь в дом- бабушка проснулась. Сережа закрыл за собой ворота и шатающимися ногами подошел к бабушке, завязывающей свой цветастый платок на голове.
- Ты куда это так рано бегал? Всегда бы так рано вставал.
Бабушка улыбнулась, морщин стало больше.
- Проголодался? Сейчас бабушка завтрак сделает.
Сережа смотрел на бабушку непонимающим взглядом, его рот пытался открыться, чтобы что-то сказать.
- Ночью дождь был. Забыла белье занести, теперь снова сохнуть будет.
Кряхтя, бабушка поднялась на крыльцо.
- Радугу-то утром видел?
Puzzle
Белый король

Знали бы вы, как боятся шахматные фигуры потеряться! Когда партия проиграна, они не горюют о поражении и не радуются победе. Они с замиранием сердца ожидают, когда партия будет сметена с доски и собрана обратно в хранилище. В этот волнительный момент,- все они знают,- какая-то из фигур может закатиться под шкаф, провалиться в щель или затеряться между подушками дивана. Там, в безопасной темноте хранилища, они в полголоса пересчитываются, переглядываются, и, иногда, скорбным молчанием отмечают чьё-то неожиданное отсутствие.

Какие-то потерянные фигуры возвращаются спустя время, но, следуя неизвестным законам бытия, какие-то проваливаются в настолько глубокие закутки пространства, что даже всемогущий ферзь, не дождавшись руки, повелевавшей им столько лет, не в силах найти обратный путь. И тогда, в новых битвах, этим фигурам приходится находить замену.

Однажды я потерял короля. Белых фигурок после выставления на поле брани оказалось на одну меньше числа противников, черная клетка в тылу белого стана пустовала. Оценив ситуацию, я понял, что белый король уже вряд ли когда-то вернется.

Искать замену королю всегда тяжело- как для коллектива, который может не принять нового лидера взамен старого, хорошо проверенного не в одной сотне битв, так и для игрока, который привык защищать эту стройную дерзкую фигурку от наступающих сил супостата.

Я подумывал взять на его замену монетку, но понял, что если это могло сработать для пешек, то для короля придется поискать что-то более значимое, иначе деморализованная белая сторона не пойдет за своим лидером и сольет партию. Спичечный коробок тоже не слишком изыскан- угловат, да и не царских кровей. А зажигалка больше подходит для замены ферзя- короля хочется и надо защищать, сам он не должен источать силу и агресию, в отличие от ферзя, который готов в любой момент сложить голову за родной цвет.

Я долго думал, и наконец решил заменить короля флакончиком назального спрея. Я надеялся, что остроконечная шляпа и плавные переходы должны пробудить в сознании белых соратников знакомый и близкий душе образ. Мягкость флакончика напоминала о слабости короля, с другой стороны устойчивость на доске внушала доверие и поднимала боевой дух однополчан.

И я не прогадал. Партия была выиграна, коллектив белых принял новичка в свой круг. После битвы они лежали вповалку с противниками в приятной темноте и вспоминали поворотные моменты партии, по-товарищески тыкая локтем в мягкий бок нового белого короля.

Незаменимых фигур не бывает. Прощай, белый король.
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.
Русская версия IP.Board © 2001-2024 IPS, Inc.